Mondhexe - inverse101

Сквиб.

Рин встречала его в коридорах, когда он проверял замки на дверях. Он всегда был с кошкой. И он всегда смотрел на неё.

Это был не взгляд любопытства. Это был взгляд цербера, который чует чужака, но не имеет команды "фас". Он сверлил её спину своими водянистыми глазами, бормоча что-то себе под нос.

Он знал, что она маг. Он чувствовал её силу — не так, как чувствуют маги, а как калека чувствует здорового человека. Инстинктивно. И он ненавидел её за это.

Но он не трогал её.

Макгоннагал, очевидно, провела с ним воспитательную беседу. Или он просто понимал иерархию. Профессор — это власть. Сквиб — это обслуга.

Рин игнорировала его. Для неё он был частью замка. Как скрипучая половица или сквозняк. Неприятно, но неизбежно.

* * *

Оставалось самое интересное. Исследование.

Хогвартс был не просто зданием. Это был лабиринт, созданный четырьмя величайшими магами своего времени. И этот лабиринт был полон секретов.

Рин не собиралась сидеть в кабинете и ждать начала семестра. У неё было два месяца, и она собиралась использовать их на полную.

Рин ходила по коридорам, касаясь стен пальцами.

— Strukturanalyse, — шептала она на каждом перекрестке.

Она сканировала кладку. Она искала пустоты. Она искала потоки маны, которые текли не так, как должны были течь в обычном здании.

Хогвартс был полон аномалий.

Потайные ходы за гобеленами. Лестницы, ведущие в никуда. Комнаты, которые появлялись только в определенные дни недели. Двери, замаскированные под стены.

Для обычного человека это был хаос. Для Рин это была инженерная задача.

«Неевклидова геометрия», — размышляла она, зарисовывая схему четвертого этажа в блокнот. — «Пространственные карманы, вшитые в трехмерную структуру. Здесь используется принцип ленты Мёбиуса… А вот здесь — классическое сворачивание пространства».

Она нашла проход за статуей одноглазой ведьмы. (Проход открывался, если постучать палочкой и сказать пароль, который она подобрала структурным анализом).

Она нашла исчезающую ступеньку на главной лестнице.

Она нашла стену на седьмом этаже, которая фонила магией так сильно, что у Рин зачесались зубы.

«Здесь что-то есть», — подумала она, стоя напротив гобелена с троллями в балетных пачках. — «Огромный объем скрытого пространства. Мастерская? Склад?»

Она попыталась просканировать стену, но защита была слишком плотной.

«Я вернусь сюда позже», — пометила она на карте.

Замок был живым.

Это не было метафорой. Рин чувствовала это каждый раз, когда касалась камня. Стены дышали. Мана циркулировала по ним, как кровь по венам.

«Древняя магия», — анализировала она, сидя на подоконнике в Астрономической башне и глядя на Запретный лес. — «Основатели не просто построили школу. Они создали искусственную форму жизни. Genius Loci — дух места».

Хогвартс имел характер. Он мог помогать, мог мешать. Лестницы меняли направление не случайно — они реагировали на намерения идущего. Двери не открывались не потому, что замок сломался, а потому, что замок не хотел пускать.

«С ним нужно договариваться», — поняла Рин. — «Или подчинять».

Подчинять такую махину было опасно. Это требовало ресурсов, которых у неё пока не было. Значит, договариваться.

Рин начала экспериментировать. Она вливала немного своей праны в ключевые узлы — в замки, в статуи, в перила лестниц. Она «кормила» замок своей магией.

Это была инвестиция. Прикормка зверя.

И замок начал отвечать.

Ступеньки перестали исчезать под её ногами. Двери открывались чуть быстрее. Сквозняки в её кабинете стихали, когда она садилась работать.

«Симбиоз», — улыбнулась она. — «Мы сработаемся».

Хогвартс был огромным, опасным и полным тайн. Но для Тосаки Рин он был прежде всего гигантским механизмом, насыщенным маной. И она, как истинный маг, собиралась разобраться в инструкции по эксплуатации этого механизма.

* * *

Библиотека Хогвартса была не просто хранилищем книг. Это был мавзолей знаний, гигантский аккумулятор информации, накопленной за тысячу лет существования магического сообщества Британии. Высокие, уходящие в полумрак стеллажи, запах старого пергамента, кожи и пыли, тишина, нарушаемая лишь шелестом страниц — для Тосаки Рин это место стало оперативным штабом.

Девяносто процентов времени своего бодрствования она проводила здесь.

Спальня использовалась исключительно для сна и восстановления резерва через медитацию и сон. Большой зал — для приема пищи. Всё остальное время Рин посвящала анализу.

Она оккупировала массивный дубовый стол в библиотеке.

Стол был завален.

Это был не хаос, свойственный неряхам. Это был рабочий беспорядок ученого, находящегося в фазе активного сбора данных. Стопки книг возвышались, как крепостные стены. Свитки пергамента, испещренные заметками, схемами и формулами, покрывали поверхность стола в несколько слоев. Чернильницы, перья (к которым она всё ещё привыкала с трудом, проклиная местную отсталость) — всё это создавало экосистему, центром которой была сама Рин.

Библиотекарь, мадам Пинс, как сообщила Макгоннагал, находилась в отпуске. Это было тактическим преимуществом. Замок был пуст, и библиотека полностью и безраздельно «принадлежала» ей.

Рин сидела на стуле и с пугающей скоростью поглощала информацию.

Она начала с основ.

Перед ней лежали раскрытые тома, которые любой местный семикурсник счел бы оскорблением своего интеллекта. «Теория магии» Адальберта Ваффлинга. «История Хогвартса». «Стандартная книга заклинаний, 1 курс» Миранды Гуссокл.

Местные волшебники, вероятно, посмеялись бы над тем, что новый профессор ЗОТИ читает учебники для одиннадцатилетних детей. Но Рин знала: дьявол кроется в деталях, а истина — в аксиомах.

Она читала не как ученик, который хочет сдать экзамен. Она читала как инженер, который разбирает чужой механизм, чтобы понять принцип его работы и найти уязвимости.

Система магии этого мира была… парадоксальной.

С одной стороны, она была хаотичной. Заклинания казались набором случайных слов на псевдолатыни, жесты — произвольными взмахами. Никакой единой, жесткой структуры, где каждая формула выверялась веками и базировалась на четких законах эквивалентного обмена.

С другой стороны, эта магия была пугающе универсальной.

«Концептуальная гибкость», — записала она в блокнот, используя японский язык. — «Местная магия работает не через прямое воздействие воли на мир, а через обращение к уже существующей вокруг мане».

Она вывела формулу на полях «Стандартной книги заклинаний».

В её мире маг — это генератор и преобразователь. Он берет свою жизненную силу (Од), пропускает её через магические цепи, окрашивает своим элементом и выбрасывает в мир, изменяя реальность. Это тяжело, это больно, это требует ресурсов.

Здесь же маг был скорее оператором терминала.

«Палочка», — Рин бросила взгляд на свой новый инструмент из сакуры, лежащий рядом с чернильницей.

Она наконец поняла истинную природу этого предмета.

Палочка берет на себя 90 % работы по формированию заклинания. Она фокусирует рассеянную волю волшебника, она подключается к внешнему магическому фону (мане), она стабилизирует результат.

«Именно поэтому они такие слабые физически», — заключила Рин. — «Им не