Эффект Этоса - Лиланд Экстон Модезитт

К утру шестерицы, в машине, едущей к вальборгскому челночному космопорту, Ван все еще знал немногим больше того, с чем вернулся в посольство. В записях посольства не оказалось ничего такого, чего он не почерпнул уже из отчета РКС и собственного опыта, а поскольку никого из прежних дипломатических служащих не осталось, его личные расспросы мало что добавили. Не помогли и поспешно устроенные встречи с командором Петровым и военными атташе, с которыми он мельком успел познакомиться, прежде чем его ранили. Все пять дней ему удавалось заполнить интенсивными оздоровительными упражнениями. Ван предпочел бы нагрузку побольше, но и так вышло вполне сносно.

Все были с ним вежливы, предупредительны, даже благоговели, но это не помогло в получении информации. Не выявили чего-либо и его изыскания по части событий в Скандье, а он пользовался для этого общественными сетями, с тех пор как попал в реабилитационный центр. Сам факт, что у него так мало информации и почти нет времени перед отправкой на Тару, тревожил. Но вообще-то, с тех самых пор, как «Фергус» попал в Скандийскую систему, тревожило все. И ни скандийские базы данных, ни записи посольства не дали нового ни о «Фергусе», ни о «Коллинзе». Не выяснилось ничего и о загадочной смерти командира Круахана.

Он также мало узнал о ИИС, не считая того, что подтверждало все сказанное Десоллом. И все же не было понятно, почему этот человек им так заинтересовался. Ван не мог не насторожиться. Несмотря на все словоизлияния в адрес выходящих в отставку офицеров, как только шум утихал, никто не вспоминал больше выброшенного на свалку командира. А хоть бы и командора. Когда машина посольства подъехала к терминалу, водитель улыбнулся.

— Мы все желаем вам удачи, командор.

— Спасибо. — Ван ответил на улыбку, затем забрал свои два вещмешка и сумку и зашагал через порталы к контролю для отбывающих.

— Сэр? Сюда. — Седовласый дежурный в серой форме, какую носили все скандийские транспортные контролеры, поманил Вана из-за консоли справа. Ван протянул карточку. Дежурный принял ее. Тут у него расширились глаза.

— Сэр? Вы тот самый человек, который спас премьера?

— Не знаю, именно ли я его спас. Я постарался, и это помогло.

— То-то у вас лицо знакомое. Рад увидеть вас здесь живого. Некоторое время говорили, что вы можете больше и не встать.

— Со мной пришлось повозиться, — признал Ван. — Дольше, чем мне хотелось бы.

— Проверка пройдена, командор. Ворота номер три. Счастливого пути. И спасибо вам.

Наверное, дежурный передал какой-то код, потому что едва Ван отошел от портала с экраном, еще два дежурных шагнуло вперед и приподняло шляпы.

— Счастливо долететь, командор, — произнесла женщина.

Ван нашел свое место в переднем левом ряду челнока, место рядом пустовало. Единственное пустое место в челноке. Пока он ждал, вкрапления и обостренный слух улавливали обрывки разговоров.

— Кто он?

— Офицер Тары… из старших… командор или субмаршал…

— … не знаю, но слышал, как кто-то из них говорил что-то насчет признательности ему…

— …признательность офицеру Тары?

— …то, что они говорили…

— Хотел бы я, чтобы меня так отличили.

Ван улыбнулся. Он сомневался, что кто-либо из них сознательно заплатил бы такую же цену за небольшое преимущество в комфорте и уединении на челноке.

Два часа спустя он подбирал свои пожитки и выходил из челнока, а впереди виднелся контроль орбитальной станции. Ван сперва предоставил высадиться другим пассажирам, а затем последовал за ними в нечто серое снаружи, где воздух слабо отдавал маслом и металлом, как и на всех орбитальных станциях, несмотря на очищающие воздух оборудование и системы.

— Командор Альберт! — За пространством для высадки стоял молодой скандийский дежурный с тележкой. — Сэр.

Ван понес свое имущество в его сторону.

— Сэр, мы все проверили, ваш курьер ждет на другой стороне станции. Мы решили, что вы не будете против, если мы…

Ван ухмыльнулся.

— Я ничуть не против. Я меньше недели как вышел из реабилитации, и мышцы еще не те, каких мне хотелось бы.

— Мы как раз о чем-то таком подумали.

Ван поставил мешки в тележку, затем сел рядом с водителем.

— Признателен за любезность.

— Это для нас сущие пустяки, сэр.