Фантастика 2025-58 - Евгения Букреева

ошибиться в том, что перед ней Васнецов, было нельзя. Знакомый голос, мягкий и тёплый (его ни с кем не спутаешь), привычный тембр речи, лёгкая смешинка, которая сейчас была адресована не Нике, а другой — Стёпка был не один, напротив него стояла девушка в униформе медсестры. Стёпа говорил явно что-то смешное, потому что девушка улыбалась, а потом и вовсе рассмеялась, весело и звонко, блеснув ровными белыми зубами. Ника вдруг почувствовала лёгкий угол ревности и какую-то досаду. Совсем недавно она сама вот так же смеялась над Стёпкиными шутками, он всегда умел поднять ей настроение бесконечными забавными рассказами и историями, а теперь эти истории предназначались не ей, а незнакомой темноволосой девушке, высокой и красивой. Очень красивой.

Почему-то совсем некстати вспомнилось, что до неё, Ники, Стёпка встречался с Эммой Вальберг, их школьной неприступной красавицей, а теперь вот стоит тут, чуть ли не посередине коридора и…

Девушка заметила её первой. Отвела от Стёпки взгляд тёплых бархатных глаз, с недоумением уставилась на Нику, быстро оглядела с ног до головы её саму и слегка скосила глаза на Петренко, который стоял сзади Ники и громко сопел ей в ухо.

Ника никогда не заморачивалась ни по поводу своей внешности, спокойно принимая себя такой, какая она есть, ни по поводу того, что на ней надето, но сейчас, в бесформенной зелёной блузе и больших, на размер больше, форменных штанах, в круглой, обтянувшей голову шапочке, под которую ей велели убрать волосы, и которую она так и не сняла, когда главврач позвала её для разговора с Мельниковым и Долининым, Ника неожиданно почувствовала себя нелепой и очень некрасивой. Эдакой дурнушкой, которую вытолкнули на сцену, поставив в один ряд с писаными красавицами, и на которую сейчас начнут тыкать пальцами.

Стёпа, заметив взгляд своей собеседницы, тоже обернулся и тут же открыл рот, едва сдержав удивлённый возглас. Слова уже готовы были слететь с его губ, но Ника оказалась быстрей. Она мгновенно собралась, мозг включился, заработал на полную катушку.

— Васнецов, ну надо же, — Ника шагнула к Стёпке и быстро затараторила, не давая ему прийти в себя и наговорить лишнего. — Удивительно, ты тоже тут! А я смотрю, ты или не ты. Привет! Здравствуйте, — она протянула руку слегка растерявшейся девушке. — Меня зовут Надя Столярова. Мы со Стёпой в одном классе учились. Представляете, какое совпадение?

— Очень приятно, я — Гуля, — брови девушки слегка взлетели вверх, она перевела взгляд на Стёпку.

— А… ну да, это — Надя… Столярова, — наконец-то пришёл в себя Васнецов. — Мы… да, мы учились в одном классе. А ты… ты как здесь?

— А я только вчера сюда устроилась, санитаркой, — Ника говорила быстро, со значением вглядываясь в Стёпкины глаза. — В кардиологии работаю и живу тоже тут, в общежитии, этажом ниже. А ты здесь какими судьбами? В гости к своей девушке заскочил?

Она не удержалась от этой шпильки, хотя тут же пожалела — по тому, как вспыхнули лёгким румянцем Стёпкины щёки, она поняла, что попала в точку. Но Ника тут же отогнала прочь эти мысли, главное, чтобы Стёпка сейчас всё понял правильно.

— Я… да, заскочил. Пообедать. Я тоже тут работаю, медбратом, — пробормотал Стёпка. — А это кто?

Он перевёл взгляд на Петренко, который так и мялся за спиной Ники, не понимая, как себя вести.

— А это санитар наш, мы с ним тут… по делу, в общем, — ответила Ника. — Ну, не буду вам мешать, мне вообще-то на работу надо. Рада была тебя повидать, Васнецов. Если вдруг чего, забегай сегодня вечером после работы, я до пяти. У меня комната двести пятнадцать. Посидим, поболтаем. Если, конечно, тебя твоя девушка отпустит. Ну всё, Васнецов, пока!

И, не давая Стёпке прийти в себя, Ника почти бегом рванула по коридору. Петренко последовал за ней, едва поспевая за её быстрым шагом. И только когда они достигли своего отделения, Ника сбавила темп и немного пришла в себя.

Окончательно разобралась в себе она несколько позже.

Поначалу ей сильно мешал Петренко, выводил из себя тем, что торчал рядом. Парень, видимо, получил чёткие указания от полковника Долинина не отходить от Ники дальше, чем на пару метров, и волей-неволей ей пришлось смириться. Это, конечно, было нелегко. Она хоть и игнорировала все его попытки наладить общение, но Петренко не сдавался, постоянно лез под руку, именуя её Никой Павловной. Под конец ей даже пришлось на него шикнуть.

— Не зови меня Никой Павловной. Ты что совсем тупой, да? Я здесь Надежда Столярова. Понял? Надежда.

— А по отчеству как? — лицо Петренко вытянулось. — Павловна?

— Идиот! — выругалась Ника.

Новое имя, да ещё и без отчества, поставило парня в тупик, он наконец заткнулся, и слава Богу. Остаток дня они доработали в тишине. Развозили на каталке обеды лежачим пациентам, убирали за ними, меняли бесконечные утки, каждые два часа мыли полы в туалетах и процедурных — присесть было некогда, и это даже было хорошо. Работа помогла Нике отвлечься и привести в порядок мысли. А мысли были странные.

Она и сама не ожидала от себя такой реакции, откуда и взялась глупая ревность, дурацкое чувство собственницы, какое возникает у детей, нежелающих ни с кем делиться своими игрушками. Конечно, не сильно красивая ассоциация, потому что получалось, что Стёпка был её игрушкой. Ну ладно, не игрушкой — утешением, за которое она уцепилась тогда, после ссоры с Киром. А как только надобность в этом утешении пропала, она сразу же о нём забыла. Послушно пошла за той девчонкой, Леной, слепо веря, что где-то внизу её ждет Кир.

И вот теперь…

Теперь ей было неприятно. И прежде всего потому, что Стёпа так быстро переключился на другую, на эту красавицу Гулю, с тонким смуглым лицом и высокими, восточными скулами. А он переключился — по короткому взгляду, который он бросил на эту Гулю, смущённому, виноватому, Ника всё поняла. И стала вести себя как дура. Откуда и взялись эти ужимки, над которыми она сама всегда смеялась, когда видела их у других. Ерничанье, шпильки, совершенно идиотское: «Если, конечно, тебя твоя девушка отпустит».

Стыд мешался с обидой. Злость на себя плавно перетекала в злость на Стёпку. Она говорила себе, что не имеет никакого права чего-то там требовать от Стёпки, особенно после того, что было между ней и Киром в той комнатушке, заваленной мусором и старым хламом, но это помогало слабо. Она всё равно злилась и ничего не могла с собой поделать…

Стёпка ждал Нику у