Река времен - Лана Чи

От возмущения я стиснула зубы, и рот наполнился жуткой отрезвляющей горечью. Я попыталась выплюнуть гадость, но он снова не позволил.

– Потерпи, нужно пожевать еще немного. Досчитай до десяти, а потом сплюнь.

Вид самирского царевича был настолько серьезен, что я не посмела ослушаться. Ошарашено озираясь, я заново оглядела мир.

Мы по-прежнему стояли около моста под сенью старого железного дерева. Мужчина держал меня на руках, но от него совершенно не исходило той наигранной распущенности, с которой он домогался меня в прошлый раз. Его действительно заботило мое самочувствие! Уже одно это казалось необычным. Ситуация же тоже не казалась ни смешной, ни милой.

– Уже лучше? – спросил Асмаррах, когда я избавилась от горькой жвачки. Я кивнула. Говорить не хотелось. Рот горел, словно я наелась красного перца с хиной.

– Что это за гадость? – перебарывая мерзкие ощущения, выдавила я.

– Семена нартыша. Он позволяет не спать в седле по трое суток. Надеюсь, что и тебя приведет в чувства, – загадочно пояснил мужчина.

– А зачем ты мне их дал? – еще с большим изумлением поинтересовалась я.

– Думаю, что тебя пытались отравить, – мрачно произнес он. – Как бы то ни было, но домой сегодня тебе нельзя!

Да что этот тип себе удумал?! Захочу, и прямо сейчас уйду, и он меня не остановит!

– Поставь меня на землю! – потребовала я тут же, но Асмаррах отрицательно покачал головой.

– А ну поставь немедля! – со всей дури заорала я, но он не отпустил.

– Думаю, что ты не сможешь стоять, – тихо, но уверенно произнес он.

– Никто не просил тебя думать за меня! Я сама решу, что мне делать!

На этот раз мужчина послушался и осторожно опустил мои ноги на землю. Перед глазами все поплыло, к горлу подкатила тошнота, и я, чтобы не упасть, одной рукой уцепилась за его шею. Асмаррах подхватил меня за талию и прижал к себе. Я снова услышала как часто и сильно бьется его сердце, слишком часто для его невозмутимого вида.

– Успокойся, надо успокоиться и немного отдохнуть. Надеюсь, что ты не сильно отравилась и выдержишь, – попытался успокоить меня он. Но это плохо получилось. Отравили? Кто? Как? Предательский холодок побежал по телу.

– Что со мной происходит? – с ужасом выдохнула я.

– Полагаю, тебя хотели убить, но к счастью, ты вовремя ушла из дома. Это очень похоже на один из ядов, про которые мне рассказывал старик Ахтым, я обучался у него, когда жил среди кочевников. Он говорил, что его делают люди с юга и это какое-то масло. Когда вдыхаешь его пар или дым, то сначала делается беспричинно весело и легко, потом начинает клонить в сон, от которого уже нельзя проснуться. Одним из признаков этого яда является то, что слюна отравленного начинает быть кисловатой. Потому я и дал тебе нартыш. Ты не должна засыпать, пока весь яд не выйдет.

– Но там же Иба и Шанхаат! – от осознания всего ужаса происходящего у меня потемнело в глазах. Я снова попыталась встать на ноги, но опять бессильно повисла, подхваченная сильной рукой. У меня возникла ужасная догадка, и внутри все заледенело. Он знает все про этот яд, он специально вызвал меня сюда, у него даже и противоядие имеется! Но зачем?! Зачем так жестоко??

– Скажи мне, это же ты сделал это? Ты, ты знаешь, как действует яд, и потому и послал мне записку, будучи уверенным, что я приду! – бросила я со всей ненавистью ему в лицо свои подозрения.

– Зачем? Почему? В чем они виноваты перед тобой? Чего ты хочешь? Я выполню все, но не стой без дела – спаси их! – истерика охватила меня. Я билась в его объятиях как сумасшедшая, но царевич крепко держал меня, только уворачиваясь.

– Ты, ты монстр! Для чего тебе все это? Чего ты хочешь?! Отпусти! – голос сорвался от крика.

– Я не делал этого, клянусь тебе! – говорил он спокойно и уверенно. – Но если я прав, то до утра воздух в твоих покоях будет смертельным для любого, кто туда войдет, а может и гораздо дольше. Если же ты настаиваешь, то я готов пойти с тобой туда хоть сейчас. Лучше заплачу своей жизнью, чем слышать, как ты обвиняешь меня в столь низком поступке! Яды – удел слабых, тех, кто не в силах держать оружие!

Он сильно встряхнул меня за плечи и приблизил ко мне свое лицо. Теперь его глаза горели огнем, а он смотрел мне не в глаза – прямо в душу. Это отрезвило.

– Я не делал этого, слышишь? – голос был просто ледяным. – Я могу отнять жизнь тысячью других способов и никогда не опущусь до ядов. Я никогда не стал бы подвергать опасности ту, что мне желанна. Даже если бы и был уверен, что ты придешь. Возьми себя в руки!

Я отпрянула. Нет, этот человек умеет убивать, он убивал и прикончит еще многих врагов. Но он скорее свернет мне шею, чем отравит. Слезы все еще катились из моих глаз ручьями.

– Если не у тебя, у кого могло возникнуть такое желание? Кто еще желает мне зла? – а в голове уже всплывал ответ. Тот, кто не может напасть в открытую. Тот, кому есть, что терять, если я обрету статус полноправного наследника, как того желает отец. Блистательная Нинмах! Мать, готовая перегрызть горло за права своего сына!

А перед глазами стояла кормилица со своими добрыми, мягкими руками, теребящими подол серой юбки. Вечно переживающая за мое благополучие Шанхаат, и ее полные страха и восторга глаза, когда она разглядывала верблюдов… Как страшно даже допустить, что их уже может не быть на этом свете, что из-за меня они уснули вечным сном!

Слезы рекой хлынули из глаз, истерика сотрясала меня всю, а мой сегодняшний невольный спаситель лишь нежно гладил меня по волосам, крепко прижимая к себе. Но я не слышала ни его голоса, ни стука сердца. Внутри меня все разрывалось, и не было способа облегчить эту боль.

Не знаю, сколько времени я ревела, но потихоньку слезы иссякли. Мне попросту нечем было плакать. Сорванное горло саднило, а щеки горели.

Асмаррах сидел под деревом и держал меня на руках, тихонько баюкая, словно младенца. Сейчас он был снова совсем не похож на себя.