Старуха 3 - Квинтус Номен

– Что-то просто еще не знаете. Я вам один камешек покажу.. вот, смотрите, в пузырьке этом.

– Я бы сказал, что это не камень, а песчинка. И что я должен еще здесь увидеть?

– Этот камешек, правда очень маленький, но все же камешек, называется боразон. Чистая, можно сказать, химия – но чтобы получился камешек, то давление в реакторе должно быть уже не в пару тысяч атмосфер, а в пару десятков тысяч.

– А дальше?

– А дальше – с этими камешками алмазный инструмент становится ненужным. Он, конечно, слегка алмаза все же помягче – но температуру держит до тысячи градусов и в железе не растворяется. А кроме алмаза всё – то есть вообще всё – можно этим камешком пилить. Я на лабораторном заводе могу пару таких камешков в неделю сделать, или даже пару в месяц. Остальное время тратя на ремонт разорванного реактора – а вот если создать профильный институт, то и таких камешков у нас будет как песка на пляже, и еще много чего.

– И ты уже знаешь, чего именно?

– Я догадываюсь.

– Значит так, если я тебя увижу в любой другой машине… а на старой пусть твой муж ездит. Он машину-то водить умеет?

– Научу.

– Это да, учить ты умеешь… А Валентин сказал, что тебе для этого института потребуется довольно много германского оборудования…

– Да, хотя мы и сами его в состоянии сделать. Но в пользу немецкого два аргумента: жрать немцы не перестанут, а делая эти станки для нас они не сделают их для себя, зерно же они все равно на дерьмо переработают, так что для нас это опасности не представит.

– Вот умеешь же ты под любую гадость веские логические обоснования подвести!

– Приходится. А второй аргумент поинтереснее: мы у немцев закажем многое, но далеко не все. А они, не зная того, что мы еще использовать будем, начнут гадать зачем нам это нужно – и придут к совершенно неправильным выводам. Будут пытаться изобрести полиэтилен сверхвысокого давления… только им нужно будет намекнуть, что установки для меня нужны… потратят еще кучу средств, времени и сил лучших германских химиков… Кстати, на подобных установках можно и алмазы искусственные делать. Паршивые, конечно, алмазы получатся, мелкие и грязные – но те же камни пилить алмазы будут тоже неплохо…

– С институтом понятно. За счет средств НТК?

– Фигушки, нету у НТК больше средств, у нас война, если кто-то забыл…

– Ну и вредная же ты, Старуха… что, пойдем шампанского выпьем за ваше здоровье? Честно говоря, я очень рад, что ты замуж вышла. Надеюсь, что остепенишься и накал вредности понизишь… да шучу я, на самом деле рад, что у тебя все хорошо!

Праздники закончились и жизнь потекла своим чередом. Виктора буквально через пару недель перевели в «Химавтоматику», где он занялся разработкой станков для изготовления агрегатов сверхвысокого давления. Не конкретно Виктора перевели, а всю группу «станкостроителей», а Вера просто продолжила работу на кафедре. Одновременно товарищ Тихонов (после долгого совещания со «светилами отечественной химии») поручил ей разработать и учебник химии для десятилетних школ. Последнее поручение у Веры отняло хорошо если пару недель работы вечерами, все же, как оказалось, школьный курс «из прошлой жизни» она практически наизусть выучить успела за десять-то лет.

А страна каждый день узнавала о новых достижениях советских тружеников. Сначала – о достижениях тружеников села: посевная в тридцать шестом году прошла на удивление хорошо и теперь все с нетерпением ждали очередного «небывалого урожая». Затем страна узнала о достижениях советских гидростроителей, которые – закончив постройку Новосибирской и Казачинской станций замахнулись уже на постройку первой станции на Ангаре. И сразу двух станций на Иртыше. Правда, о строительстве и запуске новых химических предприятий советская пресса в основном помалкивала…

Еще пресса помалкивала про войну в Монголии. То есть проскакивали небольшие заметки «о происках империализма», о героической борьбе братского монгольского народа против японских оккупантов – но об этом упоминалось как бы между делом. Ну, идет где-то там война, братский народ естественно, побеждает потихоньку…

Братский народ и в самом деле побеждал, но не очень-то и потихоньку на самом деле. К концу месяца, когда в Монголию был переброшен второй истребительный полк КГБ, в воздухе им воевать стало уже не с кем: первый за пять дней уничтожил вообще всю японскую авиацию в этом районе. Но это вовсе не значило, что летчикам стало нечего делать: истребители вылетали на задания по три-четыре раза в день – но только они не с самолетами боролись, а с японскими войсками на земле – расстреливая их с воздуха в основном ракетами, которые цеплялись к самолетам по четыре штуки. А фугасный заряд ракеты калибром в пятнадцать сантиметров действительно по мощности превосходил снаряд корабельного главного калибра. После штурмовки с воздуха на земле шли уже пехотные части (мотопехотные) и подчищали территорию – и у японцев вообще не было ни малейших шансов хотя бы сохранить в этой войне статус-кво. А Вера, которой за ужином Лаврентий Павлович вкратце пересказывал основные сводки с фронтов, наконец поняла, почему Чойбалсан так сурово относился к бурятам. Поскольку все работали с раннего утра и до позднего вечера, а Виктор еще не освоился с автомобилем и домой приходил довольно поздно (метро до «Химавтоматики» еще не прокопали, а трамваи – транспорт слишком уж медленный), как-то так само собой получилось, что на ужин все собирались у Нины Теймуразовны, а иногда и Лаврентий Павлович к ужину с работы успевал вернуться. И вот он рассказал, что, оказывается, бурят буряту – рознь. На сопредельной территории в Маньчжоу-го имелись очень специфические буряты под названием «баргуты», которые очень даже японцев поддерживали и даже охотно на стороне японцев воевали. То есть «за японцев» были очень даже не все баргуты, а только те, которых какие-то ветры занесли с западного берега Селенги аж в Маньчжурию – но когда в тебя стреляют, то разбираться-то в сортах врагов как-то недосуг…

Но «плохие баргуты» – которых в японской армии и было-то человек триста – как-то очень быстро закончились, а потом ускоренными темпами стали заканчиваться и японские солдаты. Причем настолько быстро стали заканчиваться, что уже в середине июня командующий квантунской