Телепорт.ru - Максим Владимов

потом с интересом наблюдал, как помятые красноглазые личности сползаются на наш этаж. Забавно получилось, когда двое встретились перед входом: стоят молча, качаются, смотрят друг на друга недоумённо, будто видятся в первый раз. Кажется, что именно так сталкиваются друг с другом бильярдные шары: вот ничего себе — а ты тут откуда?!

В какой-то момент приковылял Либанов, зачем-то молча утащил меня в “перспективную”, а там сходу принялся уничтожать запасы минералки. И почти сразу к нам присоединилась Лина. Этому я был удивлён больше всего — думал, её вообще трактором с кровати не стащишь. Я по Рыжей, признаться, здорово соскучился, а когда один из вас спит мертвецким сном — общаться сложно, потому теперь я, пользуясь моментом, сразу же сграбастал её, усадил на колени и тихо млел. Лина, судя по всему, тоже была совсем не против тихо пообниматься.

Зато Либанов шумел за троих. Сначала он долго гремел запасами воды и пива, а потом, не найдя ничего пригодного в пищу прямо сейчас, принялся за решение сложной научной задачи: сходить налево в “Пятёрочку” и набрать там сухомятки, направо в ресторан или заказать доставку “всего, и побольше” прямо сюда? Поначалу он, надеясь на то, что мы возьмём ответственность за выбор на себя, просто озвучивал варианты в воздух. Но всего-то минутой позже, осознав, что мы никаких решений принимать не планируем, стал злиться и подступать к нам с вилкой в руках в самом буквальном смысле этой фразы. Лина, разозлённая нарушенной почти-семейной идиллией, выбрала момент и пнула его по руке, отчего вилка вылетела и со звоном ударилась в окно. Несильно.

Либанов, ясное дело, тут же вспомнил актёрскую молодость, снопом повалился на пол и изобразил умирающего лебедя. Возмущённая таким подлым поворотом Рыжая мигом вырвалась, хоть я и пытался её удержать, и мне в какой-то момент реально показалось, что сейчас чрезмерно умных учёных будут месить ногами! Похоже, Андрей тоже увидел что-то такое, поскольку мигом вскочил и набрал дистанцию, стараясь поставить между разъярённой Рыжей и собой хотя бы диван. А лучше - два, и ещё стол между ними.

В разгар этой совершенно дурацкой сцены дверь распахнулась, и в комнату вломилась четвёрка бойцов, на этот раз — настоящих. Моей первой мыслью было “а не надо ли делать ноги?”, но, к счастью, шлемами парни пренебрегли, и я тут же узнал пару знакомых лиц. Охранники, увидев, что ничего прям совсем уж смертельного не происходит, тихонько рассредоточились вдоль стен, один вообще утёк в коридор, а вместо него зашёл Артемьев.

Драссьте. Давно не виделись. Скучали!

Примерно это я и озвучил, каюсь, не без некоторого сарказма в голосе.

Двое мортальных комбатантов и вовсе здороваться не стали. Ну ладно — Либанов, а Лина-то чего? Надо будет спросить у неё потом.

Подпол окинул тяжело дышащую парочку довольно-таки равнодушным взглядом (признаюсь, как-то неприятно царапнуло), отстранённо им кивнул и обратился ко мне:— Есть минутка? Давай к тебе в кабинет отойдём — надо пообщаться.

И, не дожидаясь моей реакции, развернулся и вышел.

Что-то это всё меня начинает напрягать.

-*-*-

Когда я вернулся в “перспективную”, меня встретили две пары глаз. Очень настороженных. Отвечая на незаданный вопрос, только махнул рукой:

— А, ничего особенного. Так, по режиму чуть-чуть поговорили.

Лина явственно выдохнула, а вот Либанова мой ответ, похоже, не удовлетворил:

— И что по режиму? — требовательно спросил он.

Пришлось объясняться.

— В принципе — ничего такого, чего мы уже не пробовали. Например, в Троицке. Доступ на наши этажи для посторонних окончательно блокируют, например, так у нас и там его не было. Считай, помогли тебе с выбором: больше нет варианта что-то сюда с доставкой заказать. Любые выходы руководящего ядра за пределы охраняемого периметра — только с сопровождением, это тоже по факту так и есть сейчас. А, ещё в течение недели телефоны у нас соберут и выдадут другие. Высочайше одобренные, — я повернулся к Лине. — Так что, попрощайся, дорогая, со своим айфоном. Сюда, по крайней мере, с ним ты ходить не сможешь.

— А я в Питере тогда осяду, там можно, — совершенно легкомысленно отмахнулась эта егоза, а мне почему-то стало довольно неприятно на душе.

— А всё-таки — зажимают, — с кривой ухмылкой констатировал Либанов.

Я пожал плечами.

— И чего ты хотел? У нас тут сейчас не ерунда ведь какая, а, возможно, самая важная наука в стране, разве нет? И это мы ещё про всякое… даже говорить не начали!

— Вот и не начинай, — быстро проговорил Андрей.

Я насторожился и спросил его кивком головы — что за дела? Тот опять криво усмехнулся и, понизив голос, проговорил:

— Вилочка.

Я, так же молча, недоумённо пожал плечами, и Либанов, морщась, объяснил:

— Как думаешь, можно было услышать ту вилку, которую я в окно бросил… ну, пусть хотя бы в коридоре? И через сколько группа вломилась? Тридцать секунд? Сорок? Ну минута — уж точно не больше, да? Соображаешь, о чём я?

Я прокрутил в голове всю сцену и признал, что в этот раз он прав. Вилка стукнулась в стекло совсем несильно, вероятно, зубчиком, да под углом, это вообще ерунда. Датчик — даже если он есть! а так, навскидку, я ничего похожего не вижу — сработать никак не мог, они, насколько я знаю, даже на трещины в стекле не всегда срабатывают, чтоб сигнал пошёл — это прям реально разбить надо. Либанов, хоть и упал на пол, но аккуратно, себя жалеючи, тоже никакого особенного шума там не было. И ведь под нами — какой-то совершенно левый зал, который вообще институту принадлежит и используется от силы в месяц раз!