Тайны затерянных звезд. Том 5 - Антон Кун

Или какая-то мелкая — сразу всем.

В общем, народу было много. В челноке стоял весёлый и полный предвкушения гул, туристы в ярких рубашках и шортах листали на своих терминалах или дисплеях, встроенных в спинку переднего кресла, путеводители по курорту, и с предвкушением обсуждали, чем займутся, когда окажутся на курорте.

— Первым делом пройдусь по всем барам, какие только есть на территории и пропущу в каждой по кружке пива! — пыхтел толстенький мужичок в жёлтой с красным рубашке и кепке в сетку, из-под которой выглядывала задорная лысина.

— А я первым делом отправлюсь на море и искупаюсь в нём! — отвечал ему сосед, подтянутый, явно дружащий со спортом молодой человек со стильно уложенными волосами и таким кукольно-идеальным лицом, что без вмешательства пластических хирургов тут явно не обошлось.

— Я тебе дам «бары»! — тут же отреагировала сидящая рядом с мужичком женщина лет сорока. — Ни капли ничего алкогольного до конца отпуска! А то знаю я тебя — потом вылавливай тебя где-то в море или вовсе за периметром!

А к качку подошла молодящаяся, но явно разменявшая четвёртый, если не пятый, десяток женщина с таким огромным носом, что к нему можно было бы пристыковать «Алый» и ещё место для «Затерянных звёзд» осталось бы.

— Что обсуждаете? — спросила она, садясь рядом с парнем, отчего многочисленные украшения, висящие на ней, как игрушки на новогодней ёлке, закачались и тихо зазвенели.

— Да так, ничего! Просто обсуждаем предстоящий отдых, дорогая! — тут же залебезил качок, поправляя под спиной своей дамы подушку. — Я вот думаю, что тебе было бы хорошо сходить на массаж, чтобы твою больную спину поправили! Да подольше, чтобы как следует всё продавили, часа на три!

Ага, на подольше, пока он на пляже красуется перед молодыми девчонками и флиртует с ними же. У кого что болит, как говорится, тот о том и говорит. Кому-то не хватает халявного (или почти халявного) алкоголя в жизни, а кому — женского внимания.

А вот Кайто явно не хватало стен вокруг. Из нас всех он единственный чувствовал себя не просто не в своей тарелке — а вообще будто в клетке… Только наоборот. В клетке бы он как раз чувствовал себя более уверенно, чем сейчас, в открытом пространстве, окружённый множеством других людей.

Даже то, что он сидел зажатый между мной и Магнусом, не помогало ему взять себя в руки, и он постоянно стрелял глазами по сторонам, словно ожидал, что в любую секунду на него могут напасть исподтишка, и мелко-мелко дрожал, как поставленный на беззвучный режим терминал.

Руки он держал прижатыми к груди, но не потому, что пытался таким образом унять рвущееся наружу сердце, нет. На «Фортуну», конечно же, нельзя было проносить оружие, но Кайто то ли как-то пустил свой дрон в обход сканеров, то ли умудрился его пронести через них, и сканы не восприняли его как оружие… В любом случае, сейчас именно его он держал под рубашкой, прижимая к груди, будто боялся, что кто-то узнает, какое сокровище везёт наш техник и попытается его отобрать. Он даже вроде бы украдкой поглаживал его и что-то нашёптывал — то ли его успокаивал, то ли себя самого.

Но людям вокруг не было дела до техника и его странностей. Никому в шаттле вообще не было дела ни до кого из нашего экипажа… Хотя нет. Было одно исключение — Пиявка!

Чертовка, конечно же, не могла упустить шанса покрасоваться перед таким количеством особей мужского пола, и пофлиртовать с ними. Поэтому сейчас на полную пользовалась этой возможностью. Она предусмотрительно подкрасила губы ярким красным татуажем, чтобы скрыть полосу на губах — отличительный знак тантальцев, а также надела ярко-зелёные контактные линзы, скрывая красноту глаз. Теперь ничего не намекало на то, что она относится к немного другому виду живых существ, нежели обычные хомо сапиенс, разве что необоримая привычка ходить босиком, но для курорта это было скорее нормой, нежели чем-то выходящим за рамки.

Пиявка впервые на моей памяти оделась во что-то, кроме врачебного халатика (и опционально — брони, конечно). Сейчас на ней красовалась белая блузка с закатанными по локоть рукавами, которую чертовка даже не подумала застёгивать, а только лишь завязала узлом под пышной грудью, скорее подчёркивая её, нежели скрывая. Мини-юбка была настолько короткой, что иные ремни пошире будут.

Не сомневаюсь, что по своей привычке она и белья-то не надела, и в том числе поэтому мужчины в челноке так реагировали на её взгляды, улыбки и покачивания ножкой, которые в любой момент могли стать достаточно амплитудными для того, чтобы позволить там кое-что разглядеть…

И когда Пиявка, по привычке сидящая, закинув ногу на ногу и покачивая голой ножкой, пересекалась взглядом с очередным представителем мужского пола и соблазнительно улыбалась, температура его тела явно сразу же поднималась на градус-другой.

А ещё не сомневаюсь, что к концу нашего отпуска половина курорта, включая работников, мужского пола, будет трахнута. Включая и этого лысеющего и качка тоже. Причём втайне от их женщин. А может даже и при них — с Пиявки станется.

— Внимание, уважаемые гости «Фортуны-3», — раздалось из динамиков под потолком спустя пять-семь минут. — Мы заходим на посадку, ориентировочное время прибытия — три минуты.

Мужичок с пивным планом тут же вскочил, словно собирался выпрыгнуть из челнока прямо сейчас, несмотря на высоту в добрых полкилометра, раскинуть руки крестиком и спланировать прямо в ближайший бар. Но в этот момент челнок слегка качнулся в зоне турбулентности. Мужичок потерял равновесие, взмахнул руками, приложился козырьком кепки о спинку переднего кресла, из-за чего кепка слетела с головы, и упорхала куда-то вперёд. А сам мужичок упал вбок, на колени своей спутнице, почти что придавив её.

— Да чтоб тебя!.. — недовольно запыхтела та, сталкивая с себя супруга. — Я же говорила! Какое тебе пиво, ты же даже трезвым на ногах стоять не можешь! Всё, никакого алкоголя, я сказала! Учую, что от тебя несёт — таких звездюлей у меня получишь, век потом будешь помнить!

Мужичок окончательно пригорюнился, стёк с колен супруги в своё кресло и сел, сгорбившись и спрятав ладони между колен. Поискал глазами улетевшую вперёд кепку, но вместо неё наткнулся взглядом на босую ножку Пиявки. Наткнулся, и замер, гипнотизируя её, как иллюзионист — добровольца из зала.

Ножка слегка качнулась туда-сюда, и