Корпорация попаданцев - Дмитрий Яковлевич Парсиев

— О, надеюсь, именно так и будет.

Катя включила радио. Политобозреватель делился с широкой аудиторой авторитетным мнением, почему модернизация румынской авиа-базы Когэлничану скорее всего затянется, а, может, и вовсе будет приостановлена на неопределенный срок. Я хмыкнул и переключил на радио шансон. Михаил Круг пел душевную песню, приглашая в свой дом, и обещая забыть все обиды…

В ресторане, закрытом на спецобслуживание, нас в самом деле дожидалась целая компания воровских авторитетов. Что они именно авторитеты и именно воровские, было понятно не только потому, что хлестали водку из стаканов в полной тишине в пустом зале и даже не по наличию тюремных наколок, а по взглядам. Настороженным взглядам волчьей стаи, чуящей приближение охотников.

Нам предложили присесть, а затем предложили и выпить. Присесть мы согласились, а вот выпить отказались.

— Мы на работе, — пояснил я, — Давайте лучше к делу.

— Значит, вы и есть те специалисты, — подал голос тот, что сидел во главе стола, самый пожилой, с набитыми синими перстнями на пальцах.

— Организовываем мероприятия, праздники и иногда похороны, — сообщила Катя бодрым голосом торгового агента.

Воры переглянусь друг с другом, что-то там безмолвно для себя решили.

— Не думал, что вы так молоды, — откровенно поделился главный.

— Молодость — это тот недостаток, что с годами проходит, — отшутился я, — Итак, что требуется от нас? Оркестр? Банкет? Приглашённые звезды шансона?

Катя достала блокнотик и карандашик и с чинным видом приготовилась записывать хотелки клиента.

— Вам надо забить в тело безвременно почившего Рудика-Ростовского осиновый кол, а потом три ночи отстоять в церкви, — озвучил свое требование клиент, который, как известно, всегда прав.

— Так. Что-то меня напрягает этот Гоголевский сюжет, — честно признался я, — А, может, вы дадите какие-то пояснения? Почему вот прям сразу кол? Рудик-Ростовский попил у вас много крови?

Воры не разделили моего шутливого настроя. Я вдруг отчетливо понял, что они предельно насторожены и собраны. Ожидание опасности густо разлито над большим ресторанным столом.

— Дело в том, что Рудика уже убивали минимум дважды, — начал пояснять старый авторитет без малейшего намека на юмор, — Сперва ему сунули заточку в сердце в Питерских Крестах.

— В крестах? — не поняла Катя.

— Это тюрьма так называется…

— События иногда преувеличивают, — осторожно заметил я.

— У меня нет оснований не доверять человеку, который об этом рассказал, — старый вор обменялся взглядом с одним из сидящих, — Но я все-таки сомневался… а второй раз я лично всадил ему три пули в башку. Тут уже сомнений не оставалось.

— То есть он сейчас лежит где-то с тремя пулями в башке? — я начал подозревать, что воры вешают нам с Катей лапшу на уши, чтобы мы помогли избавиться от трупа каким-то экзотическим способом.

— Нет, — спокойно ответил старый вор, — В этот раз Рудик почил на нарах от сердечного приступа.

Словосочетание «почивать на нарах» заиграло для меня новыми смыслами.

— То есть он сейчас в тюремном морге?

— Нет. Мы его с погоста забрали. В этот раз решили не рисковать. Рудик-Ростовский человек злопамятный. Я вообще подозреваю, он специально склеил ласты, чтобы выйти из тюрьмы. Он отбывал пожизненное.

— И вам отдали тело? Вот так просто?

— У Рудика родни не было, слушай, — пояснил один тучный вор с кавказским носом, — Ближе нас у Рудика никого не было, слушай. Он свое пожизненное как бы отбыл в связи с окончанием жизни, слушай. Зачем его дальше в тюрьме держать? Отбывших наказание там не держат.

— Понятно. Где сейчас находится тело?

— Здесь рядом колхозный рынок. Рудик в холодильнике. Пять минут езды.

— Ну давайте посмотрим на вашего Рудика.

Показывать Рудика воры поехали всей кодлой. В ресторане ни один не остался. Похоже, крепко они опасаются этого Рудика, раз вся стая подорвалась. Они грузились в свои Гелендвагены, а мы с Катей решили ехать на своем отечественном импортозамещенном авто. Впрочем, действительно оказалось, что езды пять минут.

На рынке старый вор подал знак мяснику, который провел нас к холодильнику, где на крюках висели свиные полутуши, а в углу на железном разделочном столе лежало тело, прикрытое простыней.

— Вот он, наш Рудик, — сообщил старый вор, сдернув простынку.

На столе лежало тело немолодого и, не сказать, что очень крепкого телесно, человека. Но обилие поблекших татуировок говорило красноречиво, что человек этот при жизни проделал серьёзную карьеру в воровском сообществе. Так сказать, весь его послужной список расписан на теле, как в трудовой книжке заслуженного пенсионера, прошедшего нелёгкий путь от разнорабочего до начальника цеха.

У Рудика расписано все от щиколоток до ушей. И каждый партак имеет такой же однозначный смысл, как ссылка на трудовое законодательство с указанием поощрений, повышений и присвоений очередного разряда.

Под сердцем имелся старый косой шрам, как будто в самом деле его когда-то пырнули ножом. Еще два шрама, видимо от выстрелов, нашел на виске и за ухом. Третий вероятно прикрыт волосами, я не стал нащупывать. Вряд ли старый вор соврал.

Затем осмотрел уши. Уши вполне обычные человеческие. Следов пластических операций на ушах не обнаружил. Да, собственно, кто б ему делал пластические операции в тюряге? Для очистки совести разжал ему челюсти и осмотрел зубы. Вампирскими клыками Рудик-Ростовский не располагал. Зубы человеческие, хотя и подгнившие с частичной заменой на золотые.

— Он не вампир. Можно, конечно, позвать Виктора, но думаю, Виктор подтвердит. Точно не вампир.

— Кто такой Виктор, слушай? — спросил кавказский вор.

— Виктор разбирается в вампирах, — ответил я, — Но он сейчас дежурит на смене. У нас нет времени ждать, когда он освободится. Поэтому рассказывайте с самого начала. Я пока так и не понял, зачем нужен осиновый кол и три ночи бдения в церкви. Даже если в тюремной библиотеке вам выдавали гоголевского Вия для вечернего чтения, у Гоголя в сюжете осиновый кол отсутствовал.

Глава 20

Чтобы не выслушивать рассказ про Рудика Ростовского в холодильнике, стуча зубами от холода, вернулись в ресторан. Воры для согрева тяпнули по пятьдесят, заодно помянув самого Рудика, хотя и не очень добрым словом. Мы с Катей попросили по чашке горячего чаю.

— Однажды Рудик нас сильно подставил, — начал старый авторитет, — Не пришел