Павшая луна: комплект из 2 книг - Джим Чайковски

Он снова посмотрел на зарево пожара, и ему показалось, что тут прослеживается четкий рисунок. Несомненно, за всем этим стоит Ллира хи Марч. Мастер воровской гильдии, бесследно исчезнувшая с полуденными колоколами, сославшись на отговорки, которые теперь выглядели совсем неубедительными, сожженные пламенем далеких пожаров. Она что-то узнала, скрыла это от него, Врита, и даже от своего сожителя архишерифа Лааха. Исповедник полагал, что смог определить размеры алчности Ллиры, однако теперь приходил к выводу, что сильно недооценил ее.

Суета в кабинете архишерифа привлекла внимание Врита. Прищурившись, он смерил взглядом Лааха. «Неужели он также причастен к обману?» Но по багровому от гнева лицу архишерифа Врит заключил, что Ллира не посвятила его в свои замыслы. Болван слишком туп, чтобы так искусно притворяться.

Ворвавшийся в кабинет гвардеец бросился к столу архишерифа, запыхавшийся, но целеустремленный.

– Архишериф Лаах, я только что получил известие из темницы! Пропал один узник, возможно, сбежал!

Поднявшись на ноги, Лаах сверкнул глазами.

– Сбежавший узник? – Он указал на балкон. – И ты сейчас беспокоишь меня таким пустяком? Когда горит весь город?

Гвардеец растерянно пробормотал что-то невнятное.

И снова Врит отказался считать это происшествие незначительным пустяком. Он быстро прошел с балкона в кабинет, роскошное помещение, отделанное заморским деревом и украшенное богатыми коврами.

– Когда именно бежал узник? – спросил Врит.

Гвардеец, до сих пор не замечавший присутствия Исповедника, вытянулся в струнку. «Похоже, – с горечью подумал Врит, – в Наковальне не замечают даже то, что у всех на виду, и эта беспечность, вне всякого сомнения, идет с самого верха».

– Выкладывай всё! – махнул рукой Лаах, приказывая гвардейцу говорить.

Кивнув, тот поклонился Исповеднику и снова кивнул.

– Мы не можем сказать точно, ваше святейшество, когда он пропал. Во второй половине дня, насколько можно судить.

Врит впитал эту информацию. «Незадолго до того, как Ллира хи Марч попросила прощения и скрылась». Над городом раскатились отголоски нового взрыва.

– И кто пропал?

– Один из тех рабов, которых мы держали в подземелье, пока вы допрашивали их хозяев, клашанских торговцев.

– Значит, чааен? – уточнил Врит.

– Так точно, ваше святейшество. Мне известно, что эти клашанцы не потерпят пропажу одного из своих, поэтому я лично поспешил сюда.

Исповедник задумался. Повернувшись к двери на балкон, он снова прочитал послание, написанное в городе огнем и пеплом, сознавая необходимость предполагать, что эти два события – пожар в городе и исчезнувший узник – связаны между собой, а также с этим хитрым беглым каторжником Райфом хи Альбаром.

«Но как? Какой прок вору от чааена?»

Закрыв глаза, Врит прикоснулся рукой к знаку, выжженному на одном из кармашков. Его палец провел по контурам рогатой гадюки. Исповедник воззвал к Владыке Дрейку, прося его поделиться с ним своими мудростью и хитростью.

Молясь своему черному божеству, Врит почувствовал, как его сердце успокаивается, замедляя свои удары. Тугой узел у него в голове, образованный перепутанными нитями этих тайн, ослаб. Промелькнули новые образы, складываясь в цельную картину.

«Чааен, ведущий за собой две фигуры, укутанные в плащи…»

Исповедник открыл глаза.

«Ну конечно…»

Уронив руку, он резко обернулся к Лааху.

– Собери своих лучших воинов и лучников! Оседлай своих лучших лошадей!

Расправив плечи, Лаах посмотрел на дым и пламя.

– И куда их отправить? Помочь бороться с пожаром?

– Нет. – Врит указал в противоположную сторону. – В Эйр-Ригг!

Глава 21

Экипаж опасно накренился, входя на полной скорости в очередной крутой поворот. Райф вцепился в сиденье. Карета мчалась по Щербатому тракту в направлении хребта Эйр-Ригг. С высоты открывался панорамный вид на раскинувшуюся внизу Наковальню, окутанную пеленой черного дыма, сквозь которую тут и там пробивались яркие языки пламени.

Вдалеке тлели Гнойники. Время от времени над ними взметался огонь, словно демоны работали мехами, раздувая жар. Огненная буря расползалась по всему городу. Вспыхнул стоявший у причала торговый корабль, рудовоз, ярким факелом озарив водную гладь.

Райф гадал, сколько человек погибло в пожаре. Ему хотелось свалить всю вину на Ллиру, но он не мог.

«Это я во всем виноват!»

И тем не менее сквозь чувство вины проникал обжигающий страх. Райф то и дело поглядывал на бронзовую фигуру Шийи, похолодевшую и застывшую. Он не знал, удастся ли им с Пратиком расшевелить ее настолько, чтобы она поднялась на борт. И для этого им еще необходимо вовремя добраться до воздушной гавани. Когда экипаж домчался до гор, прозвенел пятый колокол Вечери, перекрывая отдаленные звуки набатов в порту. Райф ждал, что вот-вот прозвучит последний колокол.

Сидевший у другого окошка Пратик напрягся.

– Взгляни! – выдавил он.

Райф пододвинулся к нему.

– В чем дело?

Пратик указал на низкие черные тучи, окутавшие вершину Эйр-Ригга. Большой светлый силуэт рассекал плотную пелену, подобно огромной белой косатке, плывущей по черному морю.

Райф застыл.

Корабль уже отчаливал.

Опасаясь худшего, Райф высунулся из окошка и задрал голову. Днище и киль рассекали тучи, словно меч могущественного бога неба Пивлла. Но только клинок этот был изготовлен из бревен и досок и скреплен клеем и полосами отборного железа, усиленного особыми алхимикалиями, известными только обособленной касте корабельных кузнецов. Формой своего корпуса корабль напоминал обыкновенную плоскодонную баржу, но вместо мачт над палубой поднимались железные тросы, уходившие вверх в пелену туч, скрывавшую пузырь, наполненный газом, под которым был закреплен снизу корабль.

Райф поискал взглядом стяги на оснащенной крыльями корме, пытаясь определить принадлежность корабля, однако тот набрал высоту и скрылся в вечерних сумерках.

Обернувшись, Райф прочел у Пратика на лице то же самое беспокойство, которое терзало его самого.

«Это наш корабль отчалил раньше времени?»

Перебравшись на противоположную сторону скамьи, Райф высунулся было в открытое окошко и тотчас же нырнул обратно, едва не лишившись головы: мимо с грохотом пронеслась запряженная буйволами повозка, спускаясь вниз по крутой дороге после того, как разгрузилась наверху.

Райф выглянул снова, теперь уже осторожнее.

Длинная вереница телег и повозок медленно тащилась вверх по Щербатому тракту к гребню Эйр-Ригга. Другие, избавившись от груза, спешили вниз. Кучер делал все возможное и невозможное, чтобы обгонять тех, кто впереди. Дополнительная золотая марка, обещанная Райфом, побуждала его к неслыханной дерзости.

Райф откинулся назад, сознавая, что больше ничего не может сделать. Теперь все зависело от богов – хотя в последнее время никто из них ему не улыбался.

Еще четыре крутых поворота – и наконец экипаж выкатил на плоскую вершину Эйр-Ригга. Воздух здесь был такой же отвратительный, как и в Гнойниках, наполненный копотью, едва пригодный для дыхания. Суетившиеся вокруг люди закрывали лица платками.

Райф не обращал на них внимания. Карета остановилась среди повозок и телег. Райф окинул взглядом просторную площадку. Обыкновенно после колоколов Вечери три или четыре корабля покидали Наковальню. Висящая в воздухе сажа не позволяла определить, какие уже отчалили. Даже вблизи они оставались смутными громадами, восседающими на деревянных причалах; их наполненные газом пузыри терялись в вышине в черных тучах.

Райф посмотрел на гербы, нарисованные на корпусах двух ближайших кораблей: корона и солнце Халендии и витые рога Аглероларпока.

«Нет, нет, нет…»

– Сюда! – окликнул его Пратик.

Райф поспешил к чааену. Тот указал на стяг, трепещущий на пропитанном дымом пожарищ ветру. Райф узнал два скрещенных кривых меча на черном фоне.

– Это герб Клаша, – пробормотал Пратик, и у него увлажнились глаза. – Мы успели вовремя!

Райф не собирался терять время.

– Выходим! И быстро! – Он вложил золотую монету в руку чааену. – Расплатись с нашим прекрасным кучером! Он заслужил эту марку до последнего пинча.

Пока Пратик выбирался из экипажа, Райф повернулся к третьему пассажиру. Он взял бронзовую женщину за руку, но ни один ее палец не откликнулся на его прикосновение.

– Шийя! – настойчиво промолвил Райф. – Мы должны идти!

Не обращая на него никакого внимания, женщина продолжала сидеть совершенно неподвижно, словно обыкновенное изваяние.