Вперед в прошлое 11 - Денис Ратманов

— Дело касается Артура Демирчяна. Он попал в скверную историю, которая может для него закончиться уголовной статьей.

— Минуту, — все так же мягко сказала она.

Некоторое время царила тишина — видимо, женщина пошла звать главу клана, который, слава богу, оказался на месте.

— Да! — его голос был громким, властным, почти без акцента. — Вы кто?

Я повторил все то, что говорил женщине, и углубился в тему:

— Меня зовут Павел Мартынов. Несколько дней назад меня чуть не убили три человека, которых я не знаю. На следующий день напали на моих друзей, угрожая расправой. После проведенного расследования я выяснил, что этих людей нанял Артур Демирчян…

— Артур⁈ — в голосе Сарика закипело возмущение. — Артур — во всех отношениях положительный парень! Он не мог такое устроить. Артур — отличник, готовится к поступлению в медицинский на хирурга. О чем вы говорите? Какое покушение?

— Его могли обмануть касаемо меня, — продолжил я. — Потому что меня не за что убивать, вот правда! Я был в ужасе и возмущении. И мне очень хотелось бы поговорить с Артуром, возможно, в вашем присутствии, чтобы он не совершил непоправимое. Мой отец милиционер, может, вы слышали о нем, это Роман Мартынов. Очень не хотелось бы подключать милицию.

— Ты мне угрожаешь? — в голосе Сарика зазвенела злость.

— Что вы, я надеюсь на вашу помощь. Надеюсь, что получится решить проблему по-человечески. Повторюсь: Артур меня знать не знает, возможно, меня оговорили, и он поверил. Если мы поговорим очно, безо всяких разборок район на район…

— Что ты такое говоришь? Это точно про нашего Артура?

Ну а чего я ожидал? Что мне поверят и примут с распростертыми объятиями?

— Я не знаю вашего Артура, вот что удивительно. Но он откуда-то знает меня. Причем как какого-то монстра, которого надо устранить. Повторюсь: я побеседовал с исполнителем несостоявшегося убийства, и он указал на Артура.

— Наговор! — воскликнул Сарик. — Кто этот человек? Зачем ему оговаривать Артура⁈

— Вот и я не знаю. И прошу вас о помощи, пока не случилось беды. Сам я не могу просто подойти к Артуру и сказать: «Здравствуй» — потому что он по неведомой причине меня ненавидит. А милицию подключать пока не хочу — вдруг парень и правда просто жертва чьих-то интриг.

Воцарилось молчание. Сарик думал, скрипел шестеренками. Я тоже думал и ругал себя, что попросил о помощи криминального авторитета. В одном я не ошибся: он горой за родственников, и сейчас крутит в голове схемы, как бы разрулить это все максимально безболезненно.

— Хорошо, — наконец сказал он. — В твоих словах есть рациональное зерно. Сегодня в шесть. Кафе «Масис» на набережной. Артур будет там.

— Только заранее не говорите…

Донесся смех.

— Молодой человек, неужели ты думаешь, что я совершу какую-нибудь глупость? Не переживай, тебе ничего не будет угрожать. Гарантирую!

— Спасибо за понимание, — проговорил я и повторил: — Шесть. Кафе «Масис».

— В свою очередь, надеюсь, что с твоей стороны не будет глупостей.

— Не будет. До свидания.

Сарик первым повесил трубку. Нормально поговорили. По лбу скатилась капля пота. Кому-то отцы обеспечивают безбедную жизнь, кого-то учат жить. Что хорошего сделал мой отец — он есть, и им можно бандитов пугать.

Неспеша я вышел во двор. В голове вертелась мысль, что Хмырь меня обманул и назвал имя, которое на слуху и первым пришло в голову, потому что боялся сдать истинного заказчика. Возможно такое? Еще как! Блин, ну как я мог так опростоволоситься и поверить скользкому Хмырю?

Приду вечером в «Масис», уверенный, что это прям настоящая стрелка, а меня встретит армянский ботаник со скрипочкой, который падает в обморок от слова «жопа». Но ведь часто бывает, что родители и родственники идеализируют чад. Как начнут расхваливать — только крыльев и нимба не хватает. А в реальности — вороватое хамоватое чмо, промышляющее рэкетом и не умеющее связно выражаться.

В общем, посмотрим.

Оседлав мопед, я поехал на улицу, махнул Каналье, чтобы он сменил меня, а сам занял пост там же, где стоял в прошлый раз.

Сегодня на мукомольном заводе тоже все прошло гладко, никаких засад. Но расслабляться я не спешил. Это как патроны в русской рулетке. Если три дня подряд — холостые, значит, скоро будет боевой. Надо как-то менять хотя бы схему визитов.

Опасениями я поделился с Канальей. Ухмыльнувшись, он сказал мне то, о чем я и так догадывался: если нами интересуются обэповцы, то они ничего не могут сделать, пока не поймают за руку, а он выкрутится. В его талантах я не сомневался.

Как и планировали, с завода мы поехали в Байдуково. Торговля шла ни шатко ни валко — у людей в этом населенном пункте попросту не было денег. Соседи покупали мешок и делили на двоих-троих. Потом мы, минуя Васильевку, наведались в крошечные приморские села нашего города. Тут было получше, но все равно не так, как в прошлые разы, и времени ушло немерено, а продалась только половина товара.

В четыре часа вечера остались шестьдесят два мешка, и мы начали объезжать Васильевку. Минус двадцать четыре. В соседнем поселении минус восемнадцать. С оставшимися двадцатью мешками Каналья встал у магазина в Васильевке, а я на мопеде погнал в кафе «Масис» на набережной, встречаться с Артуром Демирчяном.

Естественно, воображение пыталось нарисовать этого парня. Представлялся то юный дашнак, шерстистый не по годам, с тесаком в ножнах, таким огромным, что он смотрелся как третья нога. Но после разговора с Сариком появилась и вторая версия Артура: мальчик-зайчик, ушастый, сутулый, с сальными волосенками на пробор и скрипочкой. Этот мальчик был ни при чем, его оговорил нехороший Хмырь.

«Масис» был скорее баром, чем кафе: горы на рекламной вывеске, нарисованный усатый повар сверкал золотым зубом, заманивал шашлыком. Располагалось это богатство в подвальном помещении. Стены и ступени предбанника были обиты темно-красной тканью. Лился приглушенный свет. Спускаясь, я ловил себя на мысли, что этот бар — типичное заведение девяностых, оно даже пахнет по-особенному. Как ни старался, я не мог словами и мыслями охарактеризовать этот запах. Девяностыми пахло — и все тут.

Сейчас толкну вон ту массивную дверь — а внутри все обито деревом, деревянные столы, стулья и стойка. И везде искусственные