Штурмовик из будущего-4 - Дмитрий Валерьевич Политов

— Ловите подарочек, гады! — зло засмеялся Дивин, наблюдая за тем, как черные капли ФАБов неотвратимо приближаются к дому.

Яркая вспышка озарила ночь. Пламя взрыва взметнулось на несколько десятков метров. А следом во все стороны ударила звуковая волна. Грохот от нее был такой, что даже в кабине «бостона» неприятно резануло уши. К тому же, бомбардировщик чувствительно швырнуло в сторону, точно пушинку. Один из прожекторов погас, а зенитки разом замолчали.

— … мать!! — донесся радостный крик Рутолова. — Гриша, будь другом, пройди еще разок над целью, я фотоаппарат включу. Пусть полюбуются на нашу работу!

— Делается, — скупо отозвался экспат, орудуя штурвалом и педалями. Его, правда, сейчас больше занимала реакция ночных истребителей фрицев, о которых штурман и стрелок, похоже, подзабыли на радостях. — Куда без команды⁈ — рявкнул экспат, когда стрелок-радист вдруг открыл огонь из своего крупнокалиберного пулемета. — Убью мерзавца!

— Так девчонкам помочь, командир, — удивленно сказал Горбунов. — Вон же они работать начали, а там прожектора шарят.

У-2 и правда дошлепали до нужного места и закружили над горящим домом смертельный хоровод.

— А «мессер»? Про ночника забыл⁈ У, раззява!

И словно откликаясь на этот крик души, по левой плоскости сыпанула свинцовым горохом очередь подкравшегося к ним сзади-сверху «разрушителя». Попади он точно, и пиши пропало — огневая мощь у гитлеровца была будь здоров. Развалил бы «бостона» мгновенно. А так, пронесся черной тенью с оглушительным ревом мимо, проскочил вперед и тут же сам стал прекрасной мишенью. Дивин не дремал и вовремя открыл огонь из курсовых пулеметов, нажав на кнопку спуска, расположенную для удобства прямо на штурвале.

— Эх, слабовато! — вырвалось у летчика. Два УБК хоть и послали исправно по длинной очереди вслед фрицу, но, судя по его траектории, тоже не нанесли тому фатальных повреждений. То ли дело полюбившийся экспату на Украине «пират» с шестью пулеметами в носовой части — тот мигом распилил бы ганса на мелкие кусочки. А тут «месс» хоть и шарахнулся в сторону, как ошпаренный, но падать вниз или гореть явно не собирался.

— Сбил?

— Куда там, ушел, гаденыш!

Григорий заложил машину в крутой вираж, уходя вправо. Благо, теперь машина стала гораздо легче и чутко отзывалась на команды пилота. А ну, как второй немец пожалует? Кстати, как там девчата? Быстрый взгляд вниз показал радующую глаз картину: трудяги-«кукурузники» сновали над полыхающим штабом рассерженными осами и то и дело больно жалили фашистов, сбрасывая им на головы осколочные бомбочки и добавляя паники. Штурманы с У-2 погасили, к тому же, еще один прожектор, из своих пулеметов, затрудняя прицеливание зенитчикам.

— Во, дают!

— Савка, я тебя точно прибью, когда вернемся! За воздухом следи!

— Командир, пройди над целью, умоляю. Такие кадры пропадают!

Дурдом. Форменный. Экспат помотал головой. Капля пота проползла по лбу из-под шлемофона. Уф, и не холодно!

— Сейчас сделаю.

Бомбардировщик поднялся на две тысячи и аккуратно, по ниточке, прошел над Казачьей бухтой. А потом резко развернулся и начал круто забирать в сторону, уходя в море.

— С аэродрома две пары «худых» поднимают, — мельком сообщил Григорий, когда они пролетели над мысом Херсонес. — Расшевелили мы осиное гнездо, теперь держись.

— Эх, девчонок бы предупредить! — вслух начал переживать стрелок. — Посшибают ведь.

— Раций у них нет, — угрюмо бросил Дивин, досадуя на свою беспомощность. — А ракеты не поймут, или не увидят. Только ночников к себе приманим.

— Так может мы штурманем аэродром, а?

— Чем? Бомбы мы все сбросили, а один твой пулемет и курсовые особой роли не сыграют. Да и не догоним мы фрицев. У них скорость вдвое выше против нашей, — устало произнес экспат. — Если бы на взлете их поймали, то еще был бы хоть какой-то шанс. А так…будем надеяться, что У-2 уже ушли. Насколько я знаю, девчонки там лихие, обстрелянные, в обиду себя не дадут. Да и найти их в этой кутерьме немцам будет ой как непросто.

— Да уж, кашу мы знатную заварили, — удовлетворенно сказал Рутолов. — Думаю, вряд ли кто-нибудь в том доме выжил.

— Подождем, что разведка скажет.

Облака расступились, в них появились «окна». Бомбардировщик попал в одно из них и Григорий невольно залюбовался: приборы бросали мягкий отсвет на фонарь кабины, а сверху им вторили крупные яркие звезды. Особенно вон та, что…

— К бою! «Шмитт» сверху!

«Бостон» пошел скольжением, сбивая прицел гитлеровцу. Сноп пламени, вырвавшийся из его пушек и пулеметов, прошел совсем рядом, но каким-то чудом миновал краснозвездную машину. Горбунов — умница — засек противника и открыл ответный огонь. Его «березин» оказался точнее — от «сто десятого» полетели куски обшивки, и фриц заполошно шарахнулся в сторону, провалившись вниз. К сожалению, там немецкий летчик сумел прийти в себя и выхватил свой самолет в горизонтальный полет.

— Черт! И этого на корм рыбам отправить не смогли, — выругался Дивин.

— Сможет нас догнать?

— Вряд ли. Высоту и скорость потерял, да и Савка его пусть немного, но подранил.

— Так что, уходим?

— Уходим. Сейчас нырнем в облака. Наверняка этот гад уже «худых» позвал. Так что нарываться не будем.

— Курс к «горбатым»?

Летчик размышлял недолго.

— Нет, домой пойдем, — сказал он твердо. И вдруг поймал себя на мысли: вот ведь доля авиатора — где приземлился и оставил вещи, там и дом.

— Эй, товарищ, закурить не будет? — веселый женский голос раздался за спиной экспата, когда он не спеша шел в сторону штабного блиндажа.

Григорий на мгновение испытал чувство дежа вю. Помнится, также его окликала совсем недавно старший лейтенант Круминя. Даже голос похож! Дивин медленно обернулся.

Невысокая девушка в синем летчицком комбинезоне, подпоясанным широким ремнем, к нему приторочен шлемофон. Сбоку планшет, на голове пилотка, из-под которой выбиваются густые каштановые кудри. Смотрит с веселым любопытством, улыбается.

— Что, дар речи потерял? Курить, говорю, есть?

Экспат молча достал портсигар и протянул незнакомке.

— Ого! Папиросы! Откуда такая роскошь? Погоди-ка…ты кто по званию? Старлей, поди. Или капитан? Угадала? Нам-то в пайке только махру выдают.

— Почти. Майор.

Улыбка разом исчезла с губ красавицы. Она вытянулась в уставной стойке.

— Простите, товарищ майор. Не знала.

— Вольно. А вы?

— Гвардии лейтенант