Корпорация Vallen'ок 3 - Сергей Хардин

Её глаза широко распахнулись, стали совсем круглыми, а щёки запылали таким ярким румянцем, что, казалось, можно было обжечься. Она что-то произнесла, совершенно неразборчивое, вроде «К-конечно! Я тоже!», и, не в силах выдержать напряжённость момента и сгорая от смущения, резко развернулась и почти побежала к своему столу, чуть не роняя по пути свою драгоценную стопку.

Я смотрел ей вслед, и на моё лицо против воли наползла глупая, широкая улыбка. Этот короткий, неловкий, по-человечески тёплый момент стал для меня буквально глотком чистого кислорода перед тем, как нырнуть в мутные воды предстоящей беседы с Каору. Эта встреча словно бы напомнила мне, ради чего затеяна вся эта опасная игра.

Я устроил «засаду» у бокового выхода из исследовательского корпуса Vallen, того, что вел прямиком к парковке для сотрудников. Место было довольно безлюдным, заставленным контейнерами для макулатуры. Идеально для незапланированных, конфиденциальных встреч.

Ждать долго мне не пришлось. Сквозь стеклянную дверь показался Каору. Он шёл, уткнувшись в планшет, бормоча что-то себе под нос и жестикулируя свободной рукой.

— Сато-кун! — я вышел из тени, стараясь не напугать его.

Он вздрогнул, как школьник, пойманный за списыванием, и почти выронил планшет. Его глаза, наконец, сфокусировались на мне. Сначала в них было лишь недоумение, затем узнавание, и, наконец, они вспыхнули таким чистым, неподдельным научным азартом, что у меня на мгновение сжалось сердце. Он выглядел словно ребёнок, нашедший спрятанный подарок.

— Канэко-кун! Это ты! — он не поклонился, а схватил меня за рукав и оттащил глубже в тень, подальше от возможных глаз и ушей. Его пальцы были холодными. — Эти материалы… это… я не знаю даже слова! Я сначала подумал, что это чья-то изощренная шутка, описание сюжета для низкобюджетного научно-фантастического сериала. Слишком уж невероятно!

Глава 19

— Но потом я ещё раз вгляделся в формулы, в эти обрывочные строки, — он говорил быстро, буквально захлебываясь. — Ты понимаешь, о чём это? Это же попытка описать гипотезы квантовой физики, причём не теоретически в условиях микромира, что в целом уже давно имеет место быть. Ну, гипотетически, конечно. Но нет, здесь идёт речь об этих же законах для макромира! Эмм, — он прервался и уставился на меня. Слегка подумав, дёрнул головой и уже спокойнее продолжил. — Я забыл, Канэко-кун, что ты далёк от подобного. Смотри сюда, квантовая физика изучает поведение материи и энергии на микроскопическом уровне — на уровне атомов и элементарных частиц. В отличие от классической физики, которая описывает движение и взаимодействие объектов в макроскопическом мире, квантовая физика занимается микромиром, где действуют иные законы.

Каору прервался, чтобы прокашляться и прочистить горло, он был очень взволнован и старался подобрать правильные слова, чтобы дошло до человека, далёкого от науки. От волнения он даже периодически переходил на «вы».

— Так вот в этих строках идёт речь о нашем, большом, макромире. Да подобного вообще ещё никто не предлагал и не рассматривал, это же нонсенс. Но даже в этих отрывках я начинаю видеть, нет, не решение конечно. — он улыбнулся, хотя с учётом его возбужденного состояния от этого стало ещё более не по себе. — Но весьма обстоятельное теоретическое обоснование. А часть про биотехнологическую составляющую, — он понизил голос до драматического шёпота, — некую цену изменения точки отсчёта, последствия для наблюдателя на клеточном уровне. — Он испуганно заозирался по сторонам, — понимаете? Это, как если бы кто-то пытался математически описать… ну, я не знаю, как это произнести чтобы не посчитали полным идиотом… последствия путешествия во времени! Да, именно так!

Он выдохнул и внезапно посмотрел на меня пронзительно и серьёзно. Весь его научный восторг куда-то испарился, сменившись озабоченностью и испугом.

— Канэко-кун. Уровень этих набросков… он запредельный. Это не студенческая шутка, и даже не набросок диссертации. Это черновой вариант чего-то огромного. Твой отец, он работал над чем-то подобным в Vallen? Это ведь не просто теоретические выкладки. Это выглядит как некий черновик инструкции.

Мой рот мгновенно пересох, а комок в горле стал размером с кулак Ильи Муромца. Он был так чертовски близок к истине, что становилось не по себе. Я заставил себя расслабить плечи, сделать вид, что поправляю ремешок часов (вот ведь ирония судьбы), чтобы выиграть несколько секунд.

— Честно? — я изобразил смущенную ухмылку, заставив голос звучать нарочито легкомысленно, почти небрежно. — Я сам в этом ничего не понимаю. Наследство отца, его старые рабочие записи. Возможно, это просто мысли вслух, игра раздражённого ума, без какого-либо практического применения. Теоретизирование ради самого процесса.

Я посмотрел ему прямо в глаза, стараясь передать взглядом всю несерьёзность происходящего.

— И, знаешь… — я понизил голос, сделав его заговорщическим, — я бы пока не делился этим с коллегами. Мало ли что. Вдруг это всего лишь чьи-то бредовые фантазии, а мы тут будем поднимать шум на пустом месте. Неловко получится, особенно для тебя. Твой руководитель тебя точно с потрохами съест.

Каору задумался, медленно кивая. Пламя азарта в его глазах немного угасло, приглушённое холодным ветром прагматизма и осторожности. Учёный в нём уступал место сотруднику крупной корпорации, знающему её нравы.

— Да… ты, конечно, прав, — он вздохнул и разочарованно потёр переносицу. — Без теоретического обоснования, без экспериментального подтверждения, это и правда больше похоже на фантастику. Очень, очень убедительную фантастику, но, пока антинаучную. — Он снова улыбнулся, но уже слабее, с долей сожаления. — Но гениальную! Спасибо, что показал. И спасибо за твой совет помалкивать, ты как всегда прав. Но, если найдётся еще что-то, какие-нибудь сопутствующие записи, ты же знаешь, где меня найти.

Мы кивнули друг другу, и он побрёл к своей машине, всё ещё погружённый в мысли, время от времени покачивая головой. Я смотрел ему вслед, чувствуя, как по спине бегут ледяные мурашки. Я бросил камень в воду, и теперь расходившиеся круги могли принести мне что угодно: как долгожданную помощь, так и непоправимую беду. Тихий ужас от содеянного смешивался с лихорадочным возбуждением, вот сейчас игра началась по-настоящему.

Путь от Vallen до «Холмов гармонии» я проделал, как лунатик, на автопилоте. Ноги механически переставлялись, обходя трещины в асфальте и людей, а сознание было где-то далеко, запертое в лаборатории Каору, где с потолка свисали гирлянды из формул, а на стенах пульсировали схемы моих собственных нервных клеток.

Его слова звенели в ушах навязчивым, долгим эхом, накладываясь на ритм моего сердца.