Пепел доверия-2 - Руслан Алексеевич Михайлов

Впервые я всерьез задумался о том, что я, собственно, умею и могу. Задай мне кто такой вопрос еще месяц назад, и я со скромной, но чуток горделивой улыбкой тут же перечислил бы множество мало кому известных серьезных компьютерных программ, с которыми я давно на ты. Потом добавил бы про свое умение автоматизировать почти любой рабочий процесс, про любовь к сложным алгоритмам, про тайную страстишку к программированию на Питоне… ну и все… Вроде немало. Вот только это все абсолютно не нужно в нынешние времена и никак не поможет выживанию.

А что я знаю и умею из сфер более практичных?

Спорт и война?

Ну…

Боевых умений ноль. Тут даже пытаться вспомнить нечего.

Я идиот! Ведь сколько раз Бажен зазывал меня к себе на их потные лесные сборы, где взрослые мужики на полном серьезе отыгрывают войнушки, стреляют, охотятся на всякое бегающее и летающее, потом все это жарят, жадно жрут и, сплевывая картечины в костер, травят были и небылицы. Сколько раз меня просто звали в походы, на пейнтбол, на охоту, на речные сплавы и рыбалку! Упорно звали много лет назад, обещая научить нормально стрелять, рыбачить, ходить по тропам с тяжелым рюкзаком, умело ставить палатки и выживать в лесном проливном дожде, пока не поняли, что я не собираюсь надолго отлучаться от любимой компьютерной мышки и клавиатуры. После этого меня звать перестали – а я, дебил, и обрадовался.

Что еще у меня в активе?

Ну… Моя физическая сила и выносливость на минимуме, и только одно греет худосочную душу: я сохранил свою подростковую худощавость и не обзавелся огромным пузом. Уже жить, двигаться и действовать куда легче, чем тому же пузану.

Хотя у меня есть еще один жирный или даже просто гигантский плюс – я здоров. Да, медицинских чекапов я вообще никогда не проходил, возможно, во мне зреет что-то нехорошее, но пока на это нет никаких намеков, чувствую себя идеально. У меня нет никаких хронических болячек, требующих регулярных медицинских процедур или приема лекарства. Вот что бы я делал, будь у меня диабет, требующий ежедневного укола инсулина? В наше время вроде бы изобрели подкожный инъектор, опять же, можно закупиться с запасом, но как долго хранится инсулин? Понятия не имею… и очень рад, что сам пока ни в чем таком не нуждаюсь, хотя мне очень жаль всех серьезно болеющих. А безногие или безрукие? А лежачие больные? А парализованные? А слепые? Господи… даже думать об их судьбе страшно.

Стоило вспомнить о самых уязвимых к бедам людях, и мне сразу стало стыдно за свою плаксивость.

Опомнись, Тихон! Ты подвижен и здоров, у тебя две руки и две ноги, твои глаза все прекрасно видят, ты не нуждаешься в регулярных уколах, не прикован к искусственной почке и твои руки свободны: ведь у тебя даже нет родственников, нуждающихся в постоянном уходе. И при всех этих шикарных условиях ты смеешь жалеть себя, придурок?! Вот даже не смей себя жалеть – просто права на это не имеешь!

Мысленные силы надо тратить не на жалость к себе, а на что-то более практичное вроде перечисления имеющихся полезных навыков.

Сфера быта? Ну… знаю мало, но, как оказалось, приспосабливаюсь быстро и учусь тоже неплохо. За последние дни я узнал о ремонте и строительстве в сто раз больше, чем за все прошлые годы. Многому меня научили уехавшие парни-строители, многое я перенял у них, просто наблюдая. Еще у меня есть кое-какой водительский опыт, и я его активно развиваю, мотаясь по поселковым дорогам.

Как все это может помочь другим людям, раз уж после зажигательной речи Алекса я устыдился и понял, что надо все же оставаться человеком, а не думающей лишь о себе мразью?

Пока не знаю. Но я продолжал проводить мысленную инвентаризацию своих навыков и перебирал их до тех пор, пока вдруг не понял – а ведь я уже помогаю! Да, пока мало и скупо, но помогаю! Я создал полезный канал и развиваю его, я каждый день ободряю впавших в панику людей, пишу в чате призывы не унывать, делюсь пережитым, поясняя, как мне удалось выжить. Я дистанционно подключился к системе наблюдения в подъезде Леси и был ее глазами, пока она за сотню километров от меня оттаскивала с порога труп, чтобы дверь снова могла закрыться.

И пусть я не из тех, кто ударом ноги выбивает стальную дверь, чтобы влететь в квартиру, автоматной очередью положить трех тварей и спасти ослепительную блондинку, но я все же помогаю людям – обычным, не ослепительным людям. Алекс ведь так и сказал: иногда достаточно предупредить криком, передать бутылку воды и кусок хлеба, сопроводить больного или старого до безопасного места. Это и есть то, что делает нас людьми, а не мразями. Помоги другому, чем можешь – даже в самой малости – и этого порой вполне достаточно. Главное – не оставаться безучастным к чужим бедам.

И осознав это, я вдруг заулыбался в темноте пристройки и продолжал улыбаться даже после того, как начался наш первый групповой видеочат. На экране ноута оживала мозаика из лиц, а я, все еще улыбаясь, спешно намутил себе литровую кружку черного сладкого чая, сбегав в угол, справил нужду в пустую бутылку и уселся в кресле, готовый начать общение с такими же, как я – обычными испуганными людьми. Ноут забубнил голосами представляющихся, нас становилось все больше, я с улыбкой тоже представился и пожелал всем доброго вечера, а затем… затем слово умело взяла Леся Павловна и как-то в один момент вдруг оказалась нашим коучем по бытовому выживанию в условиях начинающегося зомби-апокалипсиса… Устроившись в кресле поудобнее, я закурил, втихаря примостил на бедре планшет, без звука запустил на нем скачанное видео про бетонные работы и погрузился в просмотр, краем уха внимательно слушая продолжающую бодро говорить Лесю. И чем дольше она говорила, тем спокойней становились лица сначала слушающих ее мужчин, а затем и женщин, за чьими плечами маячили любопытные детские рожицы…

Глава 7

Глава седьмая

В семь тридцать утра я был занят совершением очередного преступления – воровал холодильник. Барный. Черный. Красивый. Небольшой.

Вообще, я залез сюда, чтобы спереть замеченную сквозь