В трех шагах - Герман Иванович Романов

«верха», выше не бывает — и горе будет тем, кто не уложится в сроки. Все произошло в точности как со 107 мм пушкой — Сталин ее оценил по гражданской войне, он вовремя преподнес, у Грабина серьезный задел имелся, вот и приняли в серию, и не прогадали, с появлением «грабинского» же «унитара» повышенной мощности — в сочетании с длинным стволом в 55 калибров «тигр» в лоб брался. А вот буксируемый вариант не вышел — слишком тяжелый оказался, да и не нужен он, если есть самоходки. Противотанковая артиллерия должна быть мобильной, потому тяжелые системы должны быть исключительно как САУ.

И с калибром 7,62 мм Сталин согласился, такой же у «трехлинейки» и КДС, у пистолетов-пулеметов и ТТ, и множества других «смертоубийственных агрегатов», которыми насыщается пехота. Так что патрон пошел в серию, причем гильза «39», а не «41», как было изначально в реальности. Идущая ожесточенная война «ломки» промышленности не вызовет — все происходит последовательно, модификация сменяется модификацией, вооружение совершенствуется, ведь противник жестокий «экзаменатор». Момент к тому же удобный — теперь план гнать не нужно, он и так уже на максимуме, по отдельным видам «продукции» производство сворачивается.

Однако самого Григория Ивановича это не заботило — он только придал нужное направление, и отлаженный механизм военной промышленности четко и без срывов работал, его под контролем держал Сталин, каждый день рассматривал сводки, и часто звонивший директорам заводов. А ему нужно было только «отсекать» все «ненужное и лишнее», руководствуясь знанием и опытом. В артиллерии вообще ничего нового было не нужно, война сама все расставила в нужном порядке, только выдвинув вместо ЗИС-2 «гадюку». Да и в «стрелковке» под два нынешних патрона — «трехлинейный» и «маузеровский» все образцы имелись в наличии, теперь до конца войны только выпускать их в разумных количествах, «израсходовав» все излишки, и уже заменять их потихоньку оружием под «промежуточный патрон».

С зенитным вооружением обстановка хуже — в войсках только 37 мм пушки, один дивизион в две или три батареи. Выпуск 25 мм автоматов прекращен еще осенью 1941 года, как и боеприпасов к ним, благо и того и другого выпустили «мизер». Но производство перевели на калибр 23 мм, на штурмовиках ИЛ-2 снаряды к ним самые ходовые, в крыльях по пушке. Однако выпуск небольшой, но задел хороший. На усиление возможностей ПВО Владимиров сейчас доделывает свой пулемет, под который 14,5 мм патронов будет вполне достаточно, после прекращения выпуска ПТР. Причем сразу появится «спарка» на двухколесном лафете, вполне себе легкая и подвижная установка, которая в советской армии после войны получила широкое распространение. В каждом стрелковом полку есть рота ДШК, пока из полудюжины стволов — крупнокалиберных пулеметов хронически не хватает, хотя потребности в них безразмерные — всем нужно, и много. Так что возможности войсковой ПВО пока убогие, но положение потихоньку исправляется, и через год войска получат все, что им нужно.

С танками дело само по себе решилось, тут как в фильме — в конце остается только один герой. А на его роль выходил Т-44, но не тот «прежний», а который в его будущем«пятьдесят четвертый» — лучше танка на конец войны ни у кого не имелось, и у противника, и у союзников. Броня на уровне здесь не появившегося «Иосифа Сталина», а вот вооружен даже лучше — 107 мм пушка эффективней «сотки», пусть та на флоте и остается. К тому же примет участие в боях, уже в Европе — и станет ОБТ.

— А все что произвели раньше, изведем потихоньку.

Слова прозвучали жестоко, но таковы реалии войны. Практически все довоенное вооружение уже отсутствовало — как потери, и от износа с поломками. А то, что оставалось, распихали по полевым укрепрайонам и немногим стрелковым дивизиям, тем, что похуже «качеством» — их ставили на самые опасные участки, они и принимали главный удар врага. Были бы союзники на фронте, спихнули бы им, но кого нет, того нет — поляки в Иран отправились, за британские интересы воевать. Так что в «расход» первыми определяются «худшие» — они оплачивают своей кровью полученный боевой опыт. Но сейчас не сорок первый, при возрастании потерь дивизии немедленно отводят в тыл на доукомплектование, получают новое вооружение, а то, что осталось, передают в другие части или ремонтникам.

Такая вот нехитрая система — с новым вооружением только лучшие дивизии, гвардейские и мотострелковые, да механизированные корпуса — основная ударная сила РККА…

— Ладно, обеспечу парней из разведки веселым занятием, — Кулик изорвал в мелкие клочки написанное, и все выбросил в корзинку для мусора. Посмотрел в иллюминатор — февраль на дворе, а тут похоже зима не начиналась. Солнечно, слева бескрайняя гладь океана, справа Калифорния, та самая, где Резанов был, русские поселения устраивал в начале прошлого века. А там и Сан-Франциско, где поджидает его не только президент Рузвельт…

Этот пулемет до сих пор используется в разных странах мира, и вполне успешно — из него дырявят БТРы и даже сбивают вертолеты…

Глава 47

— Против новых «панцер-ягеров» трудно устоять, Иван Данилович. Местность ровная как задница, нас с двух верст с таких стволов жгут, даже «убивцам» лоб и башню пробивают. Давят они нас, давят — хотя и упираемся, но выдавливают, пытаются обойти постоянно, прут как очумелые, а мы вынуждены отходить. Еще два дня таких боев, и у меня останется танков меньше чем как Павлова, а ведь полного штата мехкорпус был. Этих только в обход взяли, но в ночном бою батальон 16-й бригады половину своих «тридцатьчетверок» потеряла. И за что? За полдюжины немецких «панцер-ягеров», которых раньше на счет раз-два выносили…

Генерал-лейтенант Полубояров выглядел скверно, красные воспаленные глаза на смертельно бледном лице, голова замотана грязными бинтами с кровавыми пятнами — осколки рассекли шлемофон. Черняховский молчал, внимательно рассматривая германские самоходки на знакомом шасси «четверки». Вот только машины были иначе компонованные, лобовая броня сильно скошена, наверху смотровые перископы, справа люк-пробка. А вот двигатель был установлен в средней части, потому что на корме возвышалась массивная башня с установленной в ней необычайно длинной 75 мм пушкой. Примерно в 70 калибров ствол, увенчанный дульным тормозом.

Черняховский подошел поближе, выдергивая сапоги из грязи — два дня необычно мягкой оттепели превратили февральский снег в жидкое месиво. Причем такое, что пять новых германских «панцер-ягеров» в ней напрочь увязли, хотя гусеницы имели широкие, так называемого «восточного» типа. Посмотрел на лоб и