Архивы Плутона - Эдуард Сероусов

Тем временем процесс активации начал замедляться. Волны информации, исходящие от центральной структуры, стали менее интенсивными, символы на стенах стабилизировались, приняв новую, более сложную конфигурацию. Темпоральные искажения в пространстве хранилища постепенно нормализовались, хотя и не исчезли полностью.

– Процесс завершается, – сказала Элизабет, её форма начинала становиться менее материальной, более прозрачной. – Храм времени выполнил свою основную функцию. Теперь начинается новая фаза – применение полученных знаний.

Она повернулась к своим бывшим коллегам:

– Вы все сыграли критическую роль в этом процессе. Каждый из вас был необходим для успешной активации «Архивов». Но ваша работа ещё не закончена. Впереди долгий путь интерпретации и имплементации технологий, которые помогут человечеству пережить грядущую катастрофу.

Луч энергии, соединявший её с кристаллом, начал тускнеть, и её форма стала ещё более эфемерной.

– Я должна вернуться в матрицу, – сказала она. – Моё временное физическое воплощение достигло пределов стабильности. Но мы ещё встретимся… в пространстве между временами.

С этими словами её фигура полностью растворилась, словно поглощенная кристаллической структурой. В то же время луч, соединявший Ирину с артефактом, также начал тускнеть, и её тело медленно опустилось на пол хранилища.

Чен немедленно бросилась к ней, проверяя жизненные показатели.

– Она жива, – с облегчением сообщила доктор. – Жизненные показатели стабильные, но мозговая активность… необычная. Не критическая, но определённо изменённая.

– Она вернётся, – заверил Малкольм, его собственная проекция начинала тускнеть. – Ей потребуется время для адаптации к новому состоянию сознания, но она полностью восстановится.

Он повернулся к замершему в темпоральной петле Моретту:

– Темпоральный эффект рассеется через несколько минут после моего ухода. Полковник не вспомнит последние моменты перед замораживанием – защитный механизм его собственного разума против травматического опыта. Возможно, это к лучшему.

Затем Малкольм обратился ко всем присутствующим:

– «Архивы Плутона» теперь открыты для человечества. Их знания и технологии доступны всем фракциям Солнечной системы. Используйте их мудро. Помните, что будущее не предопределено – оно создаётся выборами в настоящем.

С этими словами его проекция начала растворяться, сливаясь с пульсирующим светом центральной структуры.

– До встречи… в пространстве между временами, – были его последние слова, прежде чем он полностью исчез.

Как только проекция Малкольма растворилась, темпоральные эффекты в хранилище начали быстро нормализовываться. Искажения пространства сглаживались, странные световые феномены угасали, и реальность постепенно возвращалась к своему обычному состоянию, хотя и не полностью – лёгкая рябь в воздухе и слабое свечение символов на стенах указывали на то, что это место навсегда изменилось, став действительно храмом времени.

Моретт, как и предсказывал Малкольм, вышел из темпоральной петли, выглядя дезориентированным и сбитым с толку. Он оглянулся вокруг, явно не помня своих последних действий перед замораживанием.

– Что… что произошло? – спросил он, его обычная властная манера сменилась неуверенностью.

– «Архивы» активированы, полковник, – спокойно ответил Джианг. – Информация передана всем фракциям Солнечной системы. Ваша миссия… завершена, хотя и не так, как планировалось.

Прежде чем Моретт успел ответить, его коммуникатор снова ожил:

– Полковник, у нас официальный приказ от Верховного командования. Операция «Гефест» прекращена. Мы должны обеспечить беспрепятственный доступ к станции для приближающихся кораблей и сотрудничать с международной делегацией. Повторяю: операция прекращена. Новый протокол – «Прометей».

Лицо Моретта отразило смесь недоверия и осознания поражения. «Прометей» был кодовым обозначением для сценария, когда технологии высшего уровня становились достоянием всего человечества, требуя международного сотрудничества вместо монополизации.

– Понял, – коротко ответил он и выключил коммуникатор.

Он бросил последний взгляд на центральную структуру «Архивов», затем на неподвижное тело Малкольма Харпера, и, не говоря больше ни слова, направился к выходу из хранилища.

Оставшиеся члены экспедиции переглянулись, осознавая, что они стали свидетелями и участниками события, которое изменит ход истории человечества.

– Нам нужно подготовиться к прибытию делегаций, – сказал Джианг. – И позаботиться о Ковалевой и Харпере. Доктор Чен, организуйте медицинскую команду для транспортировки. Я свяжусь с Санчесом, чтобы координировать приём кораблей.

Чен кивнула, снова проверяя жизненные показатели Ирины.

– Её состояние стабильно, но требует мониторинга.

Несколько техников помогли подготовить транспортировку. Ирина, всё ещё без сознания, но с признаками стабильной мозговой активности, была бережно помещена на медицинскую платформу.

Исследовательская группа, полностью материализовавшаяся, но всё ещё дезориентированная после своего необычного опыта, также нуждалась в медицинской помощи и наблюдении. Они были ошеломлены известием, что провели три недели в состоянии квантовой интеграции с «Архивами», для них субъективно прошли лишь моменты.

Постепенно все покинули центральное хранилище, возвращаясь на станцию, чтобы начать адаптацию к новой реальности – миру, где знания «Архивов Плутона» стали доступны всему человечеству, изменяя ход истории и потенциально спасая миллиарды жизней от грядущей катастрофы.

Только Джианг задержался на несколько минут, с научным благоговением изучая символы на стенах, которые теперь представляли собой более сложную, эволюционировавшую систему.

– Храм времени, – прошептал он, прикасаясь к светящейся поверхности стены. – Место, где прошлое и будущее встретились, чтобы изменить настоящее.

С этими словами он покинул хранилище, оставив центральную кристаллическую структуру пульсировать мягким голубоватым светом в тишине древних пещер Харона, хранящих теперь не только послание из будущего, но и сознания тех, кто стал мостом между временами.

Глава 18: Наследие

Шесть недель спустя станция «Харон» преобразилась до неузнаваемости. Некогда изолированный исследовательский объект превратился в международный центр сотрудничества, где представители всех фракций Солнечной системы работали вместе над расшифровкой и применением знаний, полученных из «Архивов».

В главном конференц-зале, переоборудованном для размещения расширенной делегации, проходило очередное заседание Объединённого научного совета. За длинным столом собрались ведущие учёные из всех основных политических образований – Земной Коалиции, Марсианской Республики, Альянса Внешних Планет, а также представители крупнейших независимых корпораций и исследовательских институтов.

Доктор Ирина Ковалева, полностью восстановившаяся после своего необычного опыта, занимала центральное место в совете. После частичной интеграции с квантовой матрицей «Архивов» она обрела уникальную способность – доступ к определённым разделам информации, недоступным для обычного анализа. Это сделало её незаменимым интерпретатором, мостом между обычной человеческой наукой и продвинутыми концепциями создателей «Архивов».

– Последние тесты подтверждают работоспособность прототипа квантового щита, – сообщала она собравшимся, выводя на голографический дисплей сложные диаграммы и графики. – Модель малого масштаба успешно отразила эквивалент рентгеновского излучения класса X9, что соответствует крупнейшим наблюдаемым солнечным вспышкам. Теоретические расчёты показывают, что полномасштабная система сможет защитить основную инфраструктуру планет даже от события класса Кэррингтон.

– А сроки масштабирования? – спросил представитель Марса, немолодой мужчина с седыми висками и напряжённым взглядом. – По нашим расчётам, первые признаки активности, предсказанной «Архивами», мы увидим уже через