Архивы Плутона - Эдуард Сероусов

– Совершенно верно, доктор Сингх, – кивнула Ирина. – Работающие прототипы планетарного масштаба должны быть готовы в течение двенадцати месяцев. Но полное развёртывание систем по всей Солнечной системе потребует беспрецедентного уровня кооперации и ресурсов.

Она перевела взгляд на представителя Земной Коалиции – высокопоставленного чиновника, заменившего Моретта после его отстранения от командования.

– Именно поэтому Объединённый совет предлагает перераспределение ресурсов и создание единого фонда для финансирования проекта защиты, – продолжила она. – Никакая отдельная фракция не сможет обеспечить достаточное покрытие самостоятельно. Только совместными усилиями мы можем гарантировать защиту для всех.

Представитель Земли – Ричард Вестергаард, заместитель министра науки – задумчиво постучал пальцами по столу.

– Коалиция признаёт необходимость сотрудничества, – медленно произнёс он. – События на Хароне… изменили многое. Директива Верховного совета Земли теперь предписывает максимальную открытость и координацию с другими фракциями. – Он сделал паузу, словно не до конца привыкнув к этой новой парадигме. – Но у нас остаются вопросы относительно долгосрочных последствий использования технологий из «Архивов». Особенно нас беспокоит так называемый «темпоральный резонанс».

Все взгляды обратились к дальнему концу стола, где сидел доктор Джианг, теперь официально назначенный главным научным координатором проекта «Архивы Плутона».

– Темпоральный резонанс – это теоретический эффект, который может возникнуть при масштабном применении технологий из «Архивов», – объяснил он, активируя собственную голографическую проекцию. – Поскольку эти технологии созданы в будущем, которое мы пытаемся изменить, существует риск возникновения петель обратной связи в причинно-следственных связях. Проще говоря, чем больше мы меняем будущее, тем менее вероятным становится создание самих «Архивов» в том виде, в каком мы их получили.

– И что это значит на практике? – спросила представительница Альянса Внешних Планет, молодая женщина с характерными физическими чертами, выдающими её рождение в условиях низкой гравитации.

– На практике, – ответил Джианг, – это означает, что мы должны действовать с осторожностью, следуя схемам развёртывания, предложенным в самих «Архивах». Они были спроектированы с учётом этой проблемы. Создатели не стремились полностью предотвратить катастрофу, понимая, что это создало бы непреодолимый парадокс. Вместо этого они предложили план смягчения последствий – достаточный для спасения большей части человечества и инфраструктуры, но недостаточный для полного предотвращения эволюционных изменений, которые в конечном итоге приведут к появлению Homo temporalis.

В комнате воцарилась тишина, пока участники обдумывали эти слова. Парадоксальная природа их ситуации становилась всё более очевидной – они использовали знания из будущего, чтобы изменить это самое будущее, балансируя на тонкой грани между спасением цивилизации и сохранением причинно-следственной целостности времени.

Ирина прервала молчание, переводя обсуждение в более практическое русло:

– Первая фаза развёртывания защитных систем не вызовет значительного темпорального резонанса. Мы можем безопасно начать производство и установку квантовых щитов на ключевых объектах инфраструктуры. Параллельно необходимо приступить к модификации систем связи для работы в условиях повышенной солнечной активности и подготовке резервных энергетических узлов.

Следующие несколько часов были посвящены детальному обсуждению технических аспектов проекта. Представители разных фракций, ещё недавно находившиеся на грани конфликта, теперь работали вместе, объединённые общей целью – подготовкой к катастрофе, которая могла уничтожить их цивилизацию.

Когда заседание закончилось, Ирина осталась в конференц-зале, просматривая данные на своём персональном терминале. Она всё ещё привыкала к своему новому состоянию – большую часть времени она функционировала как обычный человек, но иногда, особенно во время сна или глубокой концентрации, её сознание устанавливало связь с квантовой матрицей «Архивов», давая доступ к знаниям и концепциям, которые обычный человеческий разум не мог бы постичь.

– Тяжёлый день? – спросил Джианг, возвращаясь в зал после того, как проводил последних участников.

Ирина подняла взгляд и слабо улыбнулась.

– Не тяжелее, чем обычно в эти дни. Просто… много информации для обработки.

Джианг кивнул с пониманием. Он был одним из немногих, кто мог хотя бы приблизительно представить, через что она проходила.

– Есть новости от Харпера? – спросил он, занимая место рядом с ней.

Ирина на мгновение закрыла глаза, словно прислушиваясь к чему-то, недоступному обычным чувствам.

– Он… наблюдает, – ответила она после паузы. – Его сознание теперь существует в пространстве между временами, но он всё ещё связан с нашей реальностью. Он доволен прогрессом проекта.

– А Чанг?

– Элизабет полностью интегрировалась с матрицей. Она больше не проявляет себя как отдельное сознание, хотя её личность сохраняется как часть общей структуры «Архивов». Она… эволюционировала дальше, чем Малкольм.

Джианг задумчиво кивнул. Как учёный, он находил эти трансформации человеческого сознания одновременно захватывающими и тревожными. Они указывали на новый этап эволюции, на возможность существования за пределами обычных ограничений физической формы.

– Знаешь, – сказал он после паузы, – несмотря на все наши научные достижения, на все технологии из «Архивов», мы всё ещё так мало понимаем о природе времени и сознания. Может быть, это и есть настоящее наследие «Архивов» – не просто технологии для спасения от катастрофы, но фундаментальное изменение нашего понимания реальности.

Ирина улыбнулась.

– Малкольм сказал бы, что это только начало. Что первый контакт человечества с информацией из будущего – лишь первый шаг на пути к новому пониманию нашего места во вселенной.

– И что мы должны сделать с этим пониманием?

– То, что всегда делало человечество сильным, – ответила Ирина. – Адаптироваться. Эволюционировать. Двигаться вперёд, сохраняя лучшее из прошлого и одновременно принимая неизбежность перемен.

Их разговор прервал сигнал на терминале Джианга. Он активировал голографический дисплей, на котором появилось сообщение от транспортного узла станции.

– Новая делегация прибывает, – сообщил он. – Представители независимых колоний пояса астероидов. Они привезли специалистов по квантовой инженерии и предлагают ресурсы своих производственных мощностей для проекта.

– Ещё один шаг к объединению, – кивнула Ирина. – С каждым днём всё больше фракций присоединяется к проекту. Может быть, это и есть величайшее достижение «Архивов» – они заставляют нас преодолевать политические и идеологические барьеры перед лицом общей угрозы.

– Надеюсь, это объединение продлится и после того, как угроза будет предотвращена, – заметил Джианг, поднимаясь. – Я пойду встречать делегацию. Тебе следует отдохнуть, Ирина. Даже с твоими новыми способностями ты всё ещё человек и нуждаешься в сне.

Она кивнула с благодарностью, но не спешила уходить. Когда Джианг покинул конференц-зал, Ирина подошла к большому иллюминатору, выходящему на поверхность Харона.

Снаружи, в тусклом свете далёкого Солнца, виднелись очертания новых структур – защитные купола, коммуникационные антенны, посадочные площадки для прибывающих кораблей. Станция «Харон» стремительно превращалась в настоящий космический город, центр науки и сотрудничества.

Но взгляд Ирины был устремлён дальше, к тёмной поверхности Харона, где под слоем вечного льда скрывались древние пещеры с «Архивами». Там, в центральном хранилище, продолжала пульсировать кристаллическая структура – квантовый мост между временами, источник знаний, которые могли спасти человечество.

И где-то там, в пространстве между временами, существовало сознание Малкольма Харпера –