Ст. лейтенант. Назад в СССР. Книга 12. Часть 3 - Максим Гаусс

— Идем, — скомандовал я, приняв решение.

Полковник Хорев, которого я не видел уже добрых полгода, встретил нас своим обычным, чуть усталым, но проницательным взглядом. Его взгляд замер на рюкзаке, что был у меня в руках.

— Хорек… Рад вас видеть. Докладывай, какие успехи?

— Задание выполнено, товарищ полковник. Архив при мне. Нашли под завалами.

— Хорошо! Вот это хорошо!

Казалось, его лицо только что резко помолодело. Он тоже прекрасно понимал, что заварившаяся каша, при отстуствии архива, привела бы к, мягко говоря, не самым хорошим последствиям. Для всех. Если бы я пришел ни с чем, давить Калугина было бы нечем. Наш командир лишился бы поддержки сверху и тогда сложно сказать, чем бы все закончилось.

Выудил пакет, протянул его полковнику. Хорев не стал открывать его на месте, лишь сдул пыль и заглянул внутрь, словно проверяя реальность его существования.

— Молодцы, мужики! — его голос был скупым, но в нем читалось огромное облегчение. — Вы даже не представляете, что вы сделали. Это не просто папка с бумагами. Это приговор целой системе предательства. С этим, я в самые короткие сроки отправлюсь в Москву. Итоги не заставят себя ждать.

Он развернулся и быстрым шагом направился к УАЗу, отдав короткие указания своим бойцам.

У них была радиостанция, через которую полковник связался уже со своим командованием и порлучил нужные инструкции. Через минут сорок на заставу подъехал тентированный КамАЗ. Нас погрузили внутрь, и маленькая колонна, тронулась в сторону границы. Мы покидали Афганистан.

Все молчали. Даже Шут перестал трещать и захрапел, облокотившись на здоровяка Самарина.

Небольшой гарнизон в Туркменской ССР встретил нас тишиной и скучающими лицами дежурных. После Афгана здешний покой и порядок казались другим государством. Нас накормили, дали отдохнуть несколько часов в чистой, пусть и спартанской, казарме. Выдали чистую, пусть и не новую форму.

Уже ближе к утру меня разбудил посыльный:

— Лейтенант Громов, вас к полковнику Хореву!

Кабинет коменданта гарнизона был до неприличия чист и прост. Хорев сидел за столом, перед ним лежали документы из архива. Бланки с какими-то данными, листы, фотографии.

— Садись, Максим, — сказал он, впервые за долгое время обратившись ко мне по имени. Его лицо было серьезным. — Материалы я бегло изучил. Все, что ты говорил, подтвердилось. Это похлеще, чем дело Тухачевского. Заговор в верхушке КГБ, готовившей почву для развала Союза. Калугин — одна из ключевых фигур, но он там не один. Их четверо. И должностя, что они занимают, впечатляющие. Я не все здесь понимаю, но этого уже достаточно, чтобы сильно осложнить жизнь генералу.

Он замолчал, собирая мысли.

— Но вызвал я тебя не поэтому. Меня вызвали в Москву. В Главное Разведывательное Управление. И тебя тоже. Вылетаем через час. Там будут люди… очень высокого уровня. Им нужен не только архив. Им нужен живой свидетель. Ты чуть ли не единственный, кто видел все это изнутри, кто прошел через… Ну, в общем, готовься к серьезному разговору. И кстати, ты же наверняка догадался, что в управлении есть человек, который с самого начала обеспечивал тебе поддержку по многим вопросам?

Я кивнул, чувствуя, как по спине пробегают мурашки.

— У тебя появился реальный шанс с ним встретиться!

Это был тот самый момент, ради которого все и затевалось. Вся боль, ярость, злость — теперь они должны были обрести голос. Я не ожидал, что мое мнение кого-то заинтересует, но Хорев ясно дал понять, что я тот самый человек, который оказал огромное влияние на решение этого вопроса.

Перелет в Москву прошел в напряженном молчании.

Сначала вертолет до Мары, потом самолет на Моздок, а оттуда в столицу, прямиком на Чкаловский.

Хорев делал пометки в блокноте, я смотрел в иллюминатор на проплывающие внизу облака, мысленно возвращаясь к тем дням — к плену у Малика, к лагерю смерти, к лицу Калугина, полному холодной ненависти.

В штабе ГРУ нас встретили с подчеркнутой официальностью. Длинные коридоры, строгие лица офицеров. Нас провели в просторный, но аскетичный кабинет. За большим столом сидели трое мужчин в штатском, но по их выправке и взглядам было ясно — это кадровые военные, причем очень высокого ранга. Представился только один, седовласый, с орлиным профилем и стальным взглядом — генерал-полковник Волков, начальник одного из ключевых управлений ГРУ.

Разговор длился несколько часов. Они засыпали меня вопросами. Они переспрашивали, уточняли, возвращались к одним и тем же эпизодам, выстраивая картину. Я рассказывал все, как было. Все что знал, все, где по тем или иным моментам вырисовывалось прямое и косвенное вмешательство Калугина. Без прикрас, без эмоций, по-разведчичьи — четко и сухо. Про предательство Иванова, про лагерь, про американского советника Вильямса, про то, как Калугин пытался меня уничтожить, используя все ресурсы — силы комитета, пакистанских наемников и афганских душман, силы ХАД и погранцов. Вмешательство ЦРУ тоже не забыл.

Генерал Волков слушал, не перебивая, лишь изредка обмениваясь взглядами с соседями. Когда я закончил, в кабинете повисла тяжелая пауза.

— Благодарю вас, лейтенант, — наконец произнес Волков. Его голос был низким и властным. — Вы проявили недюжинное мужество и преданность долгу. Ваши действия, вне всякого сомнения, сослужили огромную службу государству. Дело Калугина будет передано в Военную Коллегию Верховного Суда.

Казалось, все. Аудиенция подошла к концу.

Я уже мысленно готовился к выходу, чувствуя чудовищную усталость. Но Волков внезапно откинулся на спинку своего кресла и, глядя на меня с нескрываемым любопытством, задал последний, совершенно неожиданный для меня вопрос:

— Лейтенант, а теперь неофициально… Скажи честно, как человек многое повидавший за свой, пусть и небольшой период военной службы, ты веришь, что, убрав Калугина, мы вырежем всю эту опухоль и восстановим справедливость?

* * *

Уважаемые читатели, как вы наверное заметили, я меняю график выхода прод. Стараюсь вновь выйти на ежедневную проду, но пока это дается тяжеловато. Будем вливаться. Добьем лайки до 1500?)

Глава 19

Последствия

Повисла напряженная пауза. Я серьезно задумался над этим вопросом.

Вернее, не просто вопросом, а неожиданно смелым и даже провокационным вопросом. Причем, не просто так. Знает, что проблема назревала очень давно. Какого же ответа он от меня сейчас ждет?

Вместе с тем я подумал еще и о том, что в своих обеих жизнях не раз сталкивался или слышал про людей у власти, подобных Калугину! Они всегда были, есть и будут. Ну да, убрали одного, арестовали другого, а вскоре из пепла появятся новые, еще более хитрые, жестокие