Улицы Вавилона. Некромант на поводке - Иван Нестеров

посмотрел, прям на меня, — приходи в то место где ты упокоил магистра. Один! — Взвизгнул он. — Если я почую, увижу хотя бы одного из вашего отдела, полицейских или же ещё кого-нибудь, я убью её, а затем подорву кучу зарядов по всему городу. Поверьте мне, это будет незабываемо! — Закричал он и хохоча стал кружиться в сторону камеры.

Запись оборвалась.

Он псих. На всю голову двинутый. Всё это время, я думал, надеялся, что у него есть какая-то цель, конечная точка. Но его это просто забавляет и радует. Ему весело. Я разозлился и ударил кулаком в стену рядом с дверью, ведущей в подъезд. Больно. Я, баюкая руку, побрёл в сторону стадиона. Огромное, величественное здание с большим пустым пространством. Именно там, я подловил в прошлый раз Ариша, и нанёс свой удар. Да, весьма подло и низко, но с такой разницей в силах, мне было не до переборов.

Я проверил револьверы. Они были на месте и быстро вынимались. Хотя в прошлый раз мне не очень это помогло. Но на этот раз у меня есть стащенный с отрубленной руки щит. Я закурил. Нужно выбросить все сомнения и страхи из головы. Внутри возникли неприятные ощущения, как в детстве, когда что-то сделал, и тебя вот-вот будут ругать, или же когда намечается драка с кем-то, кто старше и сильнее себя.

Со временем я научился справляться со страхом. Иначе в тюрьме было и не выжить. Я стал дышать, успокаивая себя, постепенно двигаясь к дороге. Нет. Так дело не пойдёт, нужно ускорится. Я снял щит со спины и вскочил на него.

Быстро набирая высоту, и скорость я постепенно отдалялся от серого и унылого района, единственным плюсом которого были невероятно низкие цены аренды.

Я пролетал на довольно большой высоте, над дорогой, поговаривают, что скоро из всех высоток Вавилона, город станет разно уровневым, этаким городом-ульем, как сейчас строят на одной из многочисленных колоний. Ну, или строили. Меня больше интересовало не происходящее где-то там, а то, что происходит здесь и сейчас.

Я вроде бы успокоился и рукой проверял флаконы с зельями. Скорость была мощная, но лететь до стадиона было долго. Всё было на месте. Это нервное.

— АААААААААА! — Закричал я, криком выгоняя из себя нервозность и страх. — Я собрался умереть. — Кричал я над городом.

Я собрался умереть. Джим, непонятным мне образом, использующий мощные артефакты, был противником грозным и непривычным. Почему-то его не высасывало, как Митрича. Да и старик был магом, а тут сугубо противоположный случай. Непонятно и странно.

В одном я был уверен на все сто процентов, с собой я эту гниду заберу. Я опасливо покосился на Грязного Спасителя, подведшего меня в прошлый раз. Обидно когда казалось что твоё оружие непобедимо, пусть и расплачиваться за него нужно жизнью, оказывается не таким уж и неостановимым.

Я неумолимо приближался к своей цели. С высоты полёта было видно, что город будто вымер. Раньше в Вавилоне случались и нашествия животных, что прорывались в город, и буйства сумасшедших сильных магов на улицах. Но никогда ещё, никогда я не видел, что бы люди исчезали с улиц. Обычно попросту случалась паника. Хотя, меня не было целых пять лет. Может тут навели порядок жёсткой, твёрдой рукой. Которая скоро начнёт всех душить.

Стадион встретил меня вонью. Этот запах был знаком мне с детства. С тех пор как я побывал в подвале Мамаши Лью. Разложение.

Уже приземлившись, я увидел Джима, что стоял в центре игрового поля, и держал протезом Анну за горло. Вокруг были сотни тел. Видимо пропавшие, и вообще все его жертвы.

— О! А вот и наш друг пожаловал. Мы, — он указал пальцем на девушку и на себя, — делали ставки, сбежишь ли ты. Она ставила на то что не сможешь убежать. — Он убрал руку с её горла.

— Потому что ты слабак и слюнтяй. — Улыбнулась Анна. — И идиот, что верит россказням.

Я чего-то не понял. Нахмурился и посмотрел на них.

— Ты всё это время работала на него? — Севшим голосом спросил я.

— Да. — Радостно кивнула она.

— Да, но твоя смерть и всё это… — Меня поимели. Я это понял, но мне вдруг стало интересно зачем.

— Это не было частью плана. — Заявил Джим. — Просто так случилось. Но Анна молодец, сориентировалась.

— Я была зла на тебя пупсик. — Обиженно сказала она, преданно глядя ему в глаза. — Но у меня вновь есть тело, и мы сможем быть вместе.

Мерзость. Я сплюнул и потянулся за сигаретами. Закурил. Прищурился и посмотрел на Анну.

— И зачем? — Спросил я. — Для чего это всё? — Я обвёл рукой с зажатой сигаретой окружающее пространство, показывая на трупы.

— Он — она прильнула к Джиму — станет Богом. Всесильным, и сделает меня магом! — С фанатизмом воскликнула она. — Он нашёл возможность забирать у этих никчёмных их магию и жизнь.

Джим молчал, с хитрецой поглядывая на меня. Анна же смотрела на меня с презрением, так, как может смотреть только женщина на бывшего, на коленях приползшего к ней. На в край опустившегося бывшего. Я же курил.

— Ты всё сказала? — Я щелчком отправил сигарету в полёт.

— Что? — Она засмеялась. — Хватит, никто не считает тебя «крутым». — Она изобразила кавычки пальцами. — Хватит подражать своим любимым персонажам двадцатого и двадцать первого века

— Я говорю, это твои последние слова? — Закрыв глаза спросил я. Хоть я и оставался внешне спокойным, однако внутри меня всё клокотало от ярости.

Она изумлённо посмотрела на меня, а затем на Джима.

— Он сошёл с ума, милый. Сломался. — Развела она руками. — Но спасибо за это тело. Оно шикарно.

— На здоровье. — Усмехнулся я.

С закрытыми глазами было проще добраться до управляющих контуров в татуировке — печати, что удерживала душу Анны в этом теле. Причём, эта же печать отпечатывалась и на душе девушки. Я открыл глаза. Нащупал.

— Видишь ли. Да, я возможно незрелый и доверчивый баран. Но с душами я работать имею. — С этими словами я потянул за управляющий контур.

Тело рухнуло и начало кричать. Чем больше я выворачивал структуру, тем больнее душе отрываться от тела. Это как сорвать запёкшуюся корочкой кровь на ранке, и присыпать солью. И так на всём теле. И да, внутри тоже.

Джим стоял, засунув руку в карман, и безразлично посматривал на девушку.

— Любимый, помоги. — Она протянула руки к нему.

Он не произнёс ни звука. Мне надоело, и я выдернул душу. Тело дёрнулось и обмякло. Душа девушки безвольным, изуродованным куском мяса повисла рядом.

— Видишь