История одного человека 2 - Фанур Аминович Галиев

- Может и приведет. А может, и нет… Тут ведь все это – игра на публику, которая наблюдает за нами из-за наших стен и вообще за границей деревни. То, что подумают свои шиноби мало кого вообще волнует, потому что все, кому надо, и без того знают в чем дело. А с чужаками можно и поиграть в игры с секретами.

Так или нет на самом деле в головах Хокаге и ее советников, мне было неизвестно. Но я принял слова Дайчи как подтверждение и некое дополнение к своей собственной версии. Потому успокоился и попытался сосредоточиться на своих делах. Правда, получилось это, не сказать, что хорошо. Потому что я был в очередной раз приглашен в бункер АНБУ, где специально для меня провели очень долгий и подробный инструктаж. Все, что было в него включено, серьезнейшим образом напоминало мне о моем статусе запасного джинчюрики. Тогда же я узнал, что действующий джинчюрики планирует длительное время находиться за пределами деревни, находясь в статусе личного ученика легендарного саннина Джираи.

- Так что вам придется быть постоянно на виду, Харада-сан, - сказал мне человек в маске, - Чтобы в случае очередного приступа, была возможность быстро отреагировать и укрепить сдерживающую печать.

Я поморщился. Мой жест не остался без внимания.

- Это не означает, что мы собираемся влезать в вашу личную жизнь и устанавливать за вами надзор. Но нам предстоит придумать способ установления контактов для того, чтобы в случае каких-либо подозрений вы могли быстро связаться с нашими специалистами и получить помощь. Думаю, вы не станете утверждать, что это нужно только нам.

Возразить такого рода заявлению было невозможно. И в самом деле, если с Наруто что-то случится и хвостатый зверь начнет вселяться в мое тело, то лучше бы в этот момент за мной присматривали ребята, кто понимает, как все устроено. И может помочь тем или иным способом. Мне не хотелось однажды проснуться демоном, а если быть точнее, придатком этого самого демона, лишенный контроля над собственным когда-то телом.

В качестве средства связи было предусмотрено несколько способов. Первый, от которого я сразу постарался отказаться, предполагал введение изменений в печать, что уже находилась в моем теле. Мне не хотелось, во-первых, чтобы лезли в работающую штуковину, рискуя, тем самым, что-то там нарушить, а во-вторых, о чем я собственно, предпочел умолчать, не собирался установку на собственное тело маячок, который отслеживал бы мое состояние.

- Не будем рисковать, и нарушать работоспособность уже проверенной техники, - был моим главным аргументом.

Второй способ предполагал ношение специального сигнального амулета, который активировался бы в случае проявления рядом со мной того или иного процента йокай. АНБУ получают сигнал и немедленно реагируют. Так, по крайней мере, было задумано. Я был склонен именно к этому варианту, хотя и полагал, что лучше подстраховаться и на всякий случай, носить амулет внутри миниатюрного барьера. Чтобы артефакт не мог отслеживать мои перемещения. Мало ли какие внутрь него могли быть вшиты функции.

Третий способ предполагал дежурство неподалеку от меня группы оперативников, которые в случае чего отреагировали бы. Этот вариант был признан и мной, и разговаривавшим со мной офицером как самый естественный. Его применяли бы при любом раскладе.

Были и другие варианты разной степени сложности, но мы решили остановиться именно на гибриде второго и третьего.

- Будем надеяться, что с Наруто-куном ничего не случится, - сказал мне мой собеседник на прощание, вызвав у меня искреннее желание согласиться с ним. Да, лучше бы путешествие Узумаки и в самом деле прошло благополучно. Без всяких неприятных как для него, так и для меня эксцессов.

Не могу сказать, что после того случая, я как-то специально следил за Наруто. У меня было одно крайне важное дело, которое требовало своего решения. Потому неудивительно, что уход мальчика из деревни вместе с его новым наставником прошел как-то мимо меня. И узнал я про это совершенно случайно, как-то вечером снова сдавая кровь Дайчи и услышав ироничное поздравление с очередным изменением своего статуса.

Тогда я только покивал и посмеялся. Наставник своими шутливыми словами имел в виду, конечно, резкое выпячивание моей роли потенциального носителя биджу. Но для меня они имели несколько иное звучание. Ведь именно в тот самый день я примерил кое-какую другую роль. И только этим утром впервые проводил занятие со своей первой официальной ученицей. Над документальным подтверждением такого положения вещей я и работал все последние дни.

Уход Наруто из деревни пробудил очередное воспоминание. Образ того, как этот парень уходит из деревни на два-три года и с возвращения которого начиналась большая буря. Это воспоминание стало своеобразным щелчком по носу. И оно в очередной раз сказало мне, что время ограничено. Остаются эти самые два или три годы, прежде чем мир испытает большие потрясения. И если я хочу добиться всего того, чего хочу, то нужно браться за дело всерьез. Перестать думать над теорией, и потихоньку браться за практику.

Часть 3. Глава - 21. Во тьме глубин.

Пелена кошмара тянулась, казалось, бесконечно. Не было конца ярким танцующим перед глазами образам, что хаотично смешивались и перемешивались в голове. Они сплетались и расплетались, формируя иногда целую, будто бы, имеющую какой-то глубинный смысл историю. А иногда обращались потоком бессмысленных фрагментов, следующих один за другим без какой-либо логичной последовательности.

Большинство образов и красок, из которых эти образы были созданы, были приятны глазу. И отдельные фрагменты сплошного хаоса в сознании, находили порой, живой отклик. Чувства, рожденные где-то глубоко внутри, заставляли вздрагивать, отчего по самому потоку хаоса проносились волны, меняя его. И выбрасывая на поверхность какие-то новые образы, вызывая другие чувства. Но сам он, этот хаос, эта одна сплошная пелена, казалась непроницаемым Нечто, которое невозможно понять и постичь. А раз это невозможно постичь, то и вырваться из нее не представляется возможным. Вот и тянулось это все нескончаемым маревом, притупляющим чувство пространства и времени, но очень часто вызывающие затаенные где-то в глубинах подсознания эмоции.

В какой-то момент кажущийся бесконечным поток хаоса на жалкое мгновение будто бы истончился. А до сих пор пребывавшее в состоянии туповатого созерцания сознание, словно клещ вцепилось за те чувства, что вызвало это явление. Яркие, красочные образы внезапно обрели пронзительную, чрезвычайно неестественную для этой странной реальности четкость, чтобы уже через мгновение в него ворвалось чувство реальности. Вместе с осознанием того, что все это лишь сон.