Шиноби. Книги I - XX - Роман Романович

— Ладно, давай говори, что там тебе добыть надо.

— Созрел, — сразу появился ящер. — Ничего сложного. Кхерт выглядит так…

Он повёл рукой и создал иллюзию… ну, какой-то зверюги, где-то мне по пояс, с длинным хвостом, гладкой кожей и умными глазами.

— Они съедобны и для людей. Тебе тоже полезно будет. Добудь и воды. Дрова тоже захвати, — раскатал губу Лысый.

Я на это только вздохнул. До сих пор уверен, что он от меня просто избавиться хочет и что попаду я неизвестно куда, вывалюсь из испытания далеко-далеко от мира землян. Но и других вариантов я не видел. Гроза сказала, что выйти можно после завершения урока, а как я ни пытался освоить символ самостоятельно, ничего не получалось.

* * *

Спустя несколько часов я возвращался с добычей.

Насчёт купола убедился сразу. Вышел и зашёл. Ящер не соврал. Пустили без проблем. Расслабившись, отправился на дело. Выследил кхертов. Шустрые и верткие твари. Не уверен, что справился бы с ними, если бы не то испытание. Уж что-что, а охотиться там я научился.

— Быстро ты, — довольно сказал ящер. — Чего ждешь? Разводи костер! Жарить будешь!

— Сначала урок, — потребовал я.

— А палкой по роже наглой?! — разъярился он.

— Сначала урок, — повторил я.

Сдохну, но, пока не получу желаемое, ничего этому уроду не дам.

Ящер посверлил меня глазами и, видимо, решил, что проще согласиться. Быстрее будет. Так оно и вышло.

Демонстрация, поиск новых ошибок, попытка довести символ до идеала. А после — разжигание костра, готовка и разделение добычи с ящером. Я рискнул попробовать зверюгу. Мясо жесткое, но есть можно.

Смотря на то, с каким удовольствием ящер уплетает еду, думал о всяком. Если он не может выйти, то как питается? Если никак, то почему не мрет от голода? Если нет необходимости в еде, то это всего лишь… Попытка скрасить скуку от веков нахождения взаперти? Почему не забрал мясо и дрова, сам не приготовил, раз так хотелось? Почему отошёл от меня в сторону, чтобы поесть? Ещё эта иллюзия зверя, которую он создал.

Ох чувствую, не всё так чисто с ним.

Я ведь тогда провалился сквозь его тело. Но тело ли? Вдруг то была иллюзия? Либо он умеет становиться нематериальным, либо дурит мне голову. Сам находится в другом месте, а иллюзии насылает, как Шупа. И точно умеет делать их материальными, когда палкой лупит.

Любопытненько. Очень даже любопытненько.

* * *

Мне потребовалось три дня, чтобы понять — символ я делаю правильно, но что-то всё равно идет не так. С этим я и обратился к ящеру.

— Покажи! — потребовал он.

— Я пока не могу создать его вне себя, — ответил я и тут же получил по лбу палкой.

От же черт лысый.

— Так научись! — рявкнул он. — Как я должен проверять твою работу?! А если ты тупой, то напомню, отсюда нельзя выйти, не сдав урок!

— А как же мир за куполом?

— Если тебе там понравилось, то вперед, — расплылся в своей ящерной улыбке Лысый.

Мне там не понравилось. Темненько как-то. Отсюда я ни разу не видел, чтобы день наступил. Растительность есть, но непривычная глазу. Дышится как-то иначе. И никаких признаков цивилизации. С Колодца станется разместить место испытания в недоступных землях, в таких далях, что я в жизни не выберусь. Выжить-то, может, и выживу, но что это за жизнь будет? Мне меньше года хватило, чтобы начать утрачивать человечность и терять себя. Поэтому нет, не вариант. Урок надо сдавать в любом случае.

* * *

В моей жизни всякие тяжелые испытания были. И голодные годы, и полная неопределенность, и тяжелые тренировки, и стены, которые не получалось преодолеть с наскока. Что-то вся эта энергетическая тема у меня наперекосяк. Первый круг с большим трудом открыл. Вон как упахивался, себя не жалел, чтобы добиться этого. А восстановление? Тоже упахивался, но куда сильнее.

Сейчас — то же самое.

Я знал, что это можно сделать, но как именно… Ничего лучше, чем подхода в лоб, мне в голову не пришло. Начал я с капли. Благо научился выводить её через пальцы.

Выводил, усилием воли отделял от кожи и пытался удержать на весу.

Просто скажу, что минута такого удержания заставляла меня вспотеть и почувствовать, как что-то внутри сводит от натуги. Мне это не нравилось. Казалось, что так не должно быть. Поэтому я старался поймать ощущение легкости. Расслабить всё лишнее, что напрягалось.

И — получалось. Худо-бедно.

Гением я в этом не был. Да и талантом тоже. Прав ящер, даже обижаться на него не выходит. Поэтому, когда говорю, что получалось, это значит, что каждый день, гоняя себя до крови из носа и черных мушек в глазах, я двигался по миллиметру в сторону результата. Неделя ушла на то, чтобы свободно удерживать каплю в сантиметре от пальца. Ещё неделя, чтобы превратить каплю в маленький шарик. Потом три дня на то, чтобы шар превратить в сферу, внутри пустую. Ещё два дня — на создание самого обычного круга. Который у меня постоянно расползался. Поэтому минус ещё неделя на то, чтобы сделать круг стабильным. А дальше — финальная неделя на создание проклятого символа перед собой. Итого тридцать три дня. И это я ещё первый урок не завершил.

Тут надо сказать, что за это время я изучил характер ящера. Он был из тех, кто по жизни обижен. В принципе, я его понимал. Быть запертым на многие века, в ограниченном пространстве, где единственное развлечение — всякие проходимцы, — это так себе развлечение. Я бы тоже обиделся. Сразу и на всех. Да и характер явно лучше бы не стал.

Вот и получается, что обида, помноженная на века, усугублялась ещё и скукой. Тоже многовековой. А в развлечениях он не то чтобы мастак. Любил причинять боль. Особенно палку свою любил. Оскорблять любил. Пожрать родной ему пищи очень любил. Вот и всё.

Что сказать. Недостатка в практике по самоисцелению у меня не было.

Про наставление Грозы заключить контракт с новыми камнями я благополучно забыл. На недельку где-то. Опомнился и прикинул, стоит ли себе нагрузки увеличивать, которых и так много. Малодушничать не стал. Если дальше в нашем путешествии эти силы нужны, то деваться некуда. Так в моей коллекции прибавилось ещё четыре камня. Один редкий и три малых. Пришлось пересматривать распорядок дня и самостоятельно выстраивать себе жесткий режим.

Что ящеру