Фантастика 2025-51 - Антон Лагутин

на этой улице среди домов из пульсирующих сосудов, битва закончиться только тогда, когда уже некому будет размахивать мечом. Так не должно быть! Так не может закончиться битва. В любой битве должен быть победитель.

Я снова окинул взглядом битву в надежде увидеть Рузеля. Но мальчика ни где не было. Всюду мелькали кровавые клинки, на землю сыпались оторванные куски доспеха, а ноги воинов продолжали топтать обращённые тела в пепел. Ничего нового, кроме раздавшегося в стороне звука. Это был свист. Свист стрелы, пролетевшей над головами и вонзившейся в оленью голову монстра, раскидывающего когтистыми лапами всех на своём пути. Я бросил взгляд на здание через дорогу и увидел в окне второго этажа человеческий силуэт, прячущийся в тени. Очередная стрела тонкой чертой, будто оставленной взмахом карандаша, пересекла улицу и добила медведя-оленя, войдя наполовину в голову. Так мастерски владеть луком может только один человек, точнее — кровокож. И этот кровокож — Осси.

Я обязан до неё добраться! Да вот только есть проблема одно: между нами — багровая стена из схлестнувшихся между собой безликих воинов. Делать нечего, мне остаётся надеяться, что я не привлеку к себе повышенного внимания, и вся орда не бросится на меня в едином порыве.

Я бросился в гущу битвы. Первые несколько метров меня никто не замечал, я разгребал щитом дорогу, часто приходилось отталкивать от себя булавой победившего воина в короткой драке, но он лишь бросал на меня короткий взгляд, как в следующий миг на него обрушивался такой же победитель своей короткой битвы. Но попадались и исключения, и вопрос с ними я решал на месте. Костяная булава могла решить все проблемы, нужно было только обладать умением их находить. И, судя по всему, у меня имелся таланта на такие скользкие дела. Чем глубже я заходил, тем чаще приходилось убивать. Без разбора. Мне было плевать на их клинки. Меня не беспокоил их обезумевший взгляд, прячущийся в глубине прорезей на масках с жуткими ликами. Булава ломала эти маски, дробила, измельчала кровавую корку в пыль, а затем в пепел. Хрустели кости, меня окружал беспрерывный вой боли, но тишина смерти и не думала наступать. Здесь, внутри сражения, правил хор безумия, не смолкающий ни на секунду. Не утихающий даже когда от твоих рук пало несколько десятков солдат.

Не знаю скольких мне пришлось убить, я не считал, но костяной наконечник булавы успел покрыться глубокими рытвинами и сколами.

Отпихнув щитом нескольких кровокожих в сторону, и убив одного выросшего передо мной, я, наконец увидел стену дома. Увидел пустые окна и вход в подъезд, в котором виднелась ведущая на второй этаж лестница.

Я рванул вперёд. Но справа на меня нехило так обрушился вражеский клинок. Лезвие ударило по наплечнику, увязнув в кровавых зубьях. Напавший замешкался. Меч застрял, он рванул на себя, но без толку, только оставил у меня на щеке глубокий порез. Я замахнулся булавой, да только удар не удался. Отягощённый застрявших мечом наплечник не позволил мне вывернуть руку для точного удара. Зарычав, я попытался отскочить. Окружающая битва была настолько плотной, что, сделав всего пол шага назад, моя спина в кого-то упёрлась.

Застрявший меч в наплечнике пронзил воздух в нескольких миллиметрах от моего затылка. Кровокож решил не вынимать его, навалился на рукоять, в надежде воткнуть лезвие мне в ухо. Меня спасло только то, что кто-то со всей силой отпихнул меня.

Кровокож с застрявшим мечом приблизился ко мне так близко, что я мог видеть своё отражение в его глазах. Он и не думал выпускать меч, продолжал дёргать рукоять во все стороны, в надежде высвободить клинок. Моя булава влетела ему в ногу, разбивая колено в дребезги. Воин не устоял, упал, переломив выращенный из ладони клинок. Больше ничто не сковывало мои движений. Ребристый угол костяного щита влетел ему в лицо, содрав маску с кусками плоти, и я даже не успел разглядеть его черты; булава тут же превратила его лик в бесформенный кусок окровавленного мяса.

Над головой раздался свист. На меня сзади навалилось тело с торчащей во лбу стрелой. Под тяжестью я припал на колено, но не прошло и секунды, как цвет доспехов поверженного воина посерел, а потом и вовсе стал чёрным. Тело окостенело, утратив дух. Больше не ощущая прижимающего к земле веса, я резко вскочил. Воин разломился на две части, и когда обе части рухнули наземь, пепел хлынул во все стороны, словно мне в ноги сотня курильщиков выдохнули густой табачный дым.

Осси выпустила еще десяток стрел, помогая выбраться мне из гущи битвы. Мне удалось добраться до подъезда и по лестнице взбежать на второй этаж. Осси нашлась в кухне. Она ждала меня, вжалась в угол рядом с окном, чтобы с улицы её никто не увидел. Я остался в дверях, следуя её примеру по маскировке.

— Где Ансгар? — спросил я. — Где Роже?

— Я не знаю, — ответила Осси. — Когда вы с Сугарой ушли за детьми, я заняла эту часть улицы, а Ансгар вместе с Роже ушли в противоположный конец.

— Рузель? Где он?

— Мальчик был с ними.

От злости я ударил кулаком в дверной косяк, не причинивший мне никакого вреда. А так хотелось хоть немного боли, способной унять мои страхи и гнев. Нам немедленно нужно попасть на противоположный конец улицы, только есть одна проблема — каждый сантиметр улицы занят битвой. Решение было очевидным.

— Иди за мной, — сказал я Осси, — нам нужно подняться на крышу.

— Что ты задумал? — спросила она, пробираясь через кухню в полусогнутом состоянии.

Мы переместились из квартиры в подъезд и начали подъем на девятый этаж по лестнице. К моему удивлению шахта для лифта была предусмотрена, вот только самого лифта не было на месте.

— Мы вылезем на крышу и доберемся до противоположного конца здания, — объяснил я Осси свой план. — Спустимся, и будем надеяться без лишних приключений отыскать детей.

На крыше сюрпризов не обнаружилось. Заветный проём, который всегда запечатывали стальной дверь, во избежание попадания на крышу подростков и склонных к суициду граждан, не был заперт. Мы к ним не относились, но двигаясь в другой конец здания я прильнул к краю крыши. На высоте ветер усилился, громкое завывание несло за собой болезненную крошку, оставляющую на коже царапины, но даже природа была не в силах заглушить рёв войны. На ходу я бросил взгляд вниз. За это время мало что