Фантастика 2025-166 - Августин Ангелов

своим собственным выживанием и строительством на новом месте. А их основная забота сводилась к тому, чтобы другие в этом мирном строительстве им не мешали. Потому не до расширения сферы влияния было попаданцам. Они решали иные задачи, например, мирного сосуществования с чаморийцами и привлечения их, как и пленных испанцев, по мере возможности, к своему образу жизни.

И, кроме вынужденных морских стычек с испанцами, да походов за нефтью на Таракан, никаких других вылазок за прошедшие годы жителями Дальнесоветска не предпринималось. Все усилия переселенцев во времени сосредотачивались на налаживании производств на облюбованном острове, а также на выживании за счет нефти, доставляемой с Таракана, переименованного в остров Нефтяной. И только в самое последнее время, когда жизнь в шестнадцатом веке начала постепенно налаживаться, советские руководители стали серьезно задумываться о дальнейшем распространении своего влияния. Но, все равно, развитие других Марианских островов пока в планы наркомов не входило. Ведь там не имелось ресурсов для роста военно-промышленного потенциала. Потому и нацеливались наркомы сразу на Манилу, готовя для этой цели революционные отряды, набранные из испанских военнопленных.

В открытой гондоле, конструктивно похожей на лодку, не приходилось делать больших усилий, чтобы разглядывать пейзажи внизу. И, снизившись, воздухоплаватели могли четко наблюдать через свои большие самодельные пилотажные очки, защищающие глаза от встречного ветра, как при виде аэростата туземцы что-то кричат и показывают пальцами, уставившись вверх с открытыми ртами. Конечно, местные жители удивлялись неожиданному появлению в небе чего-то такого, что никак не вписывалось в их представления об окружающем мире. Впрочем, вертолет аборигены уже могли видеть и до этого. К острову Рота винтокрылая машина, вроде бы, долетала ради разведки, насколько было известно Смирнову, хотя в высшее советское руководство он, разумеется, не входил. С него требовали технические решения тех или иных задач, но никто не посвящал инженера в детали политики, и приходилось лишь довольствоваться слухами, да официальными сведениями о приказах наркомов, публикуемых в главной стенгазете Дальнесоветска на стенде под стеклом, вмонтированном в фасад Дома Советов.

Глава 15

Геннадий Давыдов, конечно, злился на то, что в такой чудесный праздничный день, который все жители Дальнесоветска ждали с нетерпением, ему приходилось находиться на службе вместо того, чтобы пообщаться с женой и погулять с двухлетним сынишкой Мишенькой. Но, Геннадий не мог поручить кому-либо другому такую деликатную операцию по поимке беглецов с «Богини», давно уже объявленных пропавшими без вести. Все думали, что они погибли или потерялись в джунглях. А получилось вон как…

Когда Френсис Дрейк доложил об обнаружении девушки с приметами Софьи, полковник Давыдов сразу даже не поверил. Ведь четыре года прошло с момента их с Юргенсом исчезновения. Но, Геннадий достаточно доверял английскому каперу, потому что, однажды присягнув красному знамени, тот еще ни разу не подвел советских командиров, оказавшись отменным служакой, имеющим правильные представления о служебном долге и отлично понимающим, что такое субординация. А образцовая дисциплина, которую он поддерживал в крепости на Карантинном островке, вызывала уважение у всех, кто имел отношение к службе.

Сам Геннадий за эти годы прочно закрепился если и не в самой верхушке власти, то, по крайней мере, оказался в числе лиц узкого ближнего круга наркомов. Эти три советских правителя, приватизировавших власть де факто, будучи старшими офицерами эсминца в момент перехода сквозь время, разумеется, легетимизировались, проведя в среде партийных и комсомольских активистов выборные собрания и закрепив за собой властные полномочия уже де юре. С того момента Колясников, Соловьев и Саркисян и начали именоваться народными комиссарами, больше желая подражать довоенной советской эпохе Сталина с его наркомами, нежели временам Хрущева с его советом министров.

Впрочем, начальный этап социалистического строительства на острове Советский, действительно, больше соответствовал именно тому историческому периоду становления социализма и сталинизма. Хотя, прямых аналогий, разумеется, не имелось. Ведь весь тот Советский Союз двадцатого века не взялся откуда-то из пустоты, а пришел на смену Российской Империи, от которой очень многое большевикам досталось в наследство. Здесь же, на острове Советском, затерявшемся посреди океана, строительство государства, наоборот, пришлось начинать почти что с нуля. Два корабля со всем, что на них находилось, эсминец и большая яхта, да удобная островная бухта, которую удалось занять — это все, что у них имелось для старта. И, оглядываясь назад, Давыдов констатировал, что за четыре года наркомы, конечно, добились многого. Благодаря железной дисциплине, которую смог с самого начала установить над всеми остальными коммунистический и комсомольский актив «Вызывающего», строительство на новом месте быстро развернулось по единому плану.

Все три наркома оказались людьми совсем не глупыми и по-своему талантливыми. И, главное, никто из них не стремился к личному обогащению за счет остальных. Прожив суровые годы в сталинском СССР, пройдя через лишения военных лет, эти люди привыкли к достаточно скромной и трудной жизни. А еще они обладали навыками коллективизма, умели все вместе делать общее дело. Потому им удавалось приходить к консенсусу, бесконфликтно распределяя усилия и аспекты влияния между собой. Не мешая друг другу созидать, они и добились таких впечатляющих результатов в различных сферах деятельности.

Своему непосредственному начальнику Якову Соловьеву Давыдов ставил в заслугу не только успехи в обеспечении государственной безопасности и внутреннего порядка, но и дипломатические победы. Например, мирное решение вопроса сосуществования с чаморрийцами, которое оказалось чрезвычайно важным для налаживания спокойной жизни в Дальнесоветске. Последняя командировка Соловьева на Нефтяной тоже принесла серьезную дипломатическую удачу, позволив обзавестись новым союзником в лице тараканского султана. И эти победы выглядели не менее ценными, чем разгром противника на поле боя. Ведь ресурсов у молодого государства пока еще имелось крайне мало.

По этой причине стычек с соседями, имеющими многочисленные армии, старались избегать ценой собственной изоляции от остального мира. Руководители понимали, что при прямом военном столкновении с армиями местных правителей, может банально не хватить боеприпасов, чтобы перестрелять всех врагов. Потому к первому серьезному рывку во внешний мир на Манилу готовились очень тщательно. И отряды революционных испанцев создавали, в том числе, для того, чтобы восполнить ими недостаток численности собственных морских пехотинцев.

Успехи в продвижении операции «Амиго», Давыдова, разумеется, тоже радовали. Ведь он сам и предложил накачивать испанских военнопленных идеологией кубинских революционеров применительно к освобождению от испанской монархии и церковной инквизиции. И это сработало! Многие испанские солдаты и матросы заинтересовались темой вполне искренне. Вот только литературу про Фиделя Кастро и его соратников приходилось немного корректировать для них, делая акценты именно на антимонархических смыслах. А про то, что первые советские переселенцы прибыли на двух