Сердце Дракона. Часть I - Кирилл Сергеевич Клеванский

на противников. Те, хором призвав морду бурого медведя, удерживали бушующих драконов на своих щитах. Хаджар же давил изо всех сил. Он чувствовал, как энергия утекает буквально сквозь его пальцы, но все равно давил. Это был его последний шанс…

— Ты славно бился, мальчик.

…Последний шанс выманить настоящего Ольгерда!

Тот, выходя из снега за спиной, занес тесак над головой Хаджара. Он обрушил его с силой, с которой гром пытается расколоть небо. И тот вонзился прямо в темечко Хаджара. Вонзился и, не встретив сопротивления, прошел дальше.

Хаджар же, вынырнув из тени семи воронов, обратился к спящему внутри дракончику. Вместе с ним и черным клинком он представил, как на грудь настоящего Ольгерда, не успевшего прийти в себя от потрясения, опускается осенний лист.

Используя остаток энергии, позволяя льду ворваться в собственное тело, Хаджар проревел:

— Падающий лист! — и ударил снизу вверх.

Исчезли три дракона, обернулись снежной пылью поддельные Ольгерды.

Зрители вокруг смотрели на то, как внутри снежной сферы расцветает очаг бури синего и черного цветов. А затем, слившись воедино, они, разрывая оковы снежного плена, выстрелили наружу, на миг принимая форму клинка, внутри которого прятался спящий дракон.

А потом все исчезло. Клинок растворился в воздухе, снег растаял на песке. Остались лишь двое.

Хаджар опирался на меч. Ему было тяжело дышать. Раны, недавно скованные льдом, теперь обильно кровоточили.

— Славно бился… — одними губами прошептал стоящий напротив Ольгерд.

Он приложил ладонь к ране на груди. Такой глубокой и страшной, что сквозь нее проглядывалась рассеченная грудная клетка и разрезанное надвое сердце. Уже умирая, северянин повернулся к Санкешу и отсалютовал ему.

Король Пустыни стоял впереди. Хаджар ожидал, что тот как-то отреагирует. Кивнет, прикроет глаза, хоть как-то оценит поступок своего подчиненного. Но тот лишь сплюнул “Слабак!” и схватился за секиру.

Хвала богам, Ольгерд умер раньше, чем слово успело сорваться с уст маньяка Санкеша.

— К демонам законы гостеприимства, я сам тебя прикончу.

Позади Санкеша огромным покрывалом разлеталась в стороны его монструозная аура. Хаджар не сомневался, что пришел и его черед встретить порог предков. Может, в своем самом лучшем состоянии он бы и понадеялся на бегство, но сейчас…

— Отец! — перед Санкешем вновь опустилась его дочь.

— Конунг! — встали еще восемь могучих северян.

Хаджар мысленно выругался. Каждый из стоящих был куда сильнее Ольгерда. А их предводитель, седовласый старец, на котором места живого от шрамов видно не было… Проклятье, он и сам излучал ауру лишь немногим слабее, чем у Санкеша.

Король Пустыни выглядел разъяренным зверем, перед которым внезапно поставили решетку. С громким рыком он вонзил алебарду в землю, от чего в небо выстрелил огромный песчаный столб.

— Убирайся, червь. Скули и вой. Ибо я, Солнцеликий, приду за тобой.

Глава 374

Спотыкаясь о банальный песок, Хаджар ковылял в сторону лагеря. Используя меч вместо костыля, поливая барханы кровью, он шел вперед. В какой-то момент меч, используемый вместо костыля, подогнулся, и Хаджар едва не полетел вниз.

Но вместо резкого падения он оперся на вовремя подставленное плечо.

— Из тебя явно выбили всю дурь, — произнес Эйнен, вынырнувший из тени.

— С чего ты взял? — кровавой улыбкой оскалился Хаджар.

— Ты сильно полегчал.

Островитянин помог Хаджару добраться до лагеря. Казалось бы, его не было от силы несколько часов, но Рамухан и компания успели переместиться далеко на восток. Если бы не верблюды, оставленные на месте предыдущей дислокации, Хаджар с Эйненом и за день бы туда не добрались.

А так потребовалось всего два с половиной часа бешеной скачки, чтобы доставить почти бессознательное тело Хаджара на новое место. Эйнен, первым спрыгнувший на ровный травяной покров, стянул Хаджара со спины верблюда.

— Вечерние Звезды! — процедил сквозь зубы Рамухан. — Носилки ему, живо! Салиф, пусть мальчишка делает лекарство.

Обращаясь уже к самому мальчику, колдун рыкнул:

— Даже не думай намешать туда того, чего не должно быть. Иначе о смерти молиться будешь.

Мальчишка сглотнул и кивнул. Прожив всю сознательную жизнь в подземном городе (не повезло родиться сыном слуги) он прекрасно знал, на что были способны разгневанные колдуны и ведьмы.

Хаджара уложили на носилки. Рядом весело трещали поленья в костре. Это немного напоминало о вечерах, когда они втроем — Неро, Сера и Хаджар жарили мясо вдали от военного лагеря. Нээн практически никогда к ним не присоединялась.

Еще тогда Хаджару стоило понять, что…

— Что с ним? — словно сквозь пелену, донесся обеспокоенный голос Карисы.

Хаджар уже не видел, что происходило вокруг. Только наблюдал за тем, как плясало размытое оранжевое пятно.

— Идиот, вот что с ним, — прорычал Рамухан. — Мало того, что нам пришлось потратить лучшие амулеты сокрытия, так еще и себя из строя вывел и…

— Примерно шесть сотен крепких практикующих, — пробормотал, перебивая, Хаджар. — Дочь Санкеша очень непонятна… может, солдат, может, Рыцарь… Личная гвардия Санкеша. Девять, нет, теперь… восемь человек. Семь… Солдат. Один… Рыцарь. Сильные.

— А что с маленькой Серой? — спросил Эйнен.

Тилис, услышав знакомое имя, дернулась как от удара кнута, но промолчала.

— Она… не с ними, — прохрипел Хаджар. — Где-то рядом… не знаю… где. Прячут… И, скорее всего, она… может… чувствовать вход. Ключ… Компас…

— Теперь понятно, откуда Санкеш знает, куда идти, — кивнул островитянин. — А сейчас спи, друг мой. Оставь остальное нам. Набирайся сил, и пусть Великая Черепаха укроет тебя своим панцирем.

Эйнен опустил ладонь на лоб Хаджара, и того унесло куда-то вдаль. На миг ему действительно показалось, что сверху непроницаемым куполом опустился панцирь огромной черепахи. Та, размером с целый горный хребет, укрыла его от всех бед и несчастий.

Совсем как мать когда-то…

Хаджар открыл глаза.

Рядом трещал костер. Сухие поленья сосны и осины, сложенные пирамидкой, то и дело выстреливали маленькими искорками-угольками. Они приятно и совсем не больно жалили. Над низкой травой стелился густой предрассветный туман. Шелестела осока. Светила полная луна. Она щедро проливала свет на широкое озеро, на берегу которого и сидел Хаджар.

Он смотрел на то, как качалась на ветру маленькая елочка.

Хаджару нравились елки. Они напоминали ему о том старом сне, в котором их ставили на праздник со смешным названием. Новый Год. Этот праздник всегда ему нравился.

— Она скоро подойдет, — прозвучало рядом.

У костра уселся еще один человек. Он забил трубку и