Степь и Империя. Книга IV. Рыцарь Империи - Балтийский Отшельник

***

Трапеза оказалась роскошной. К первой перемене вышли жены хозяина и заняли место за столом. Обе уместно участвовали в разговоре и своевременно смеялись шуткам.

Но, когда истекло время приличия, покинули мужчин, оставив их в компании кувшина вина и южных сладостей.

- Мой долгожданный гость, не пришло ли время сказать, что привело тебя наконец к моему порогу?

- Не кажется ли тебе, Волк, что мы объелись приторных южных сладостей? - ответил тот, кого хозяин назвал при встрече Рифейну.

- Приказать подать освежающих напитков? - притворился не понимающим хозяин.

- Ты прекрасно понимаешь, о чём я говорю, любезный хозяин. Я хочу, чтобы мы говорили как два Волка!

- Как два Волка? Пятнадцать лет назад ты в золотом доспехе вышел из чащи к моему костру и назвался островитянином, но я понимал, кто ты на самом деле - с тобой была магия Седого Волка. Я дал тебе пайзу - ты понравился мне. Но за эти пятнадцать лет старшина караванной стражи стал Рыцарем Империи. Слава о красоте и богатстве графини ап-Цанага летит по Миру, а упоминание Дальнего Приказа холодком по спине пробегает у владык Юга, по привычке ненавидящих Императора Севера. Кто ты, пришедший сегодня к моему порогу? А-Вут с дальних Архипелагов, кавалер ап-Бузонь или Рифейну ри-Мигаш, Волк из Детей Волка?

Лицо гостя со многими именами не изменилось, хотя его неприятно удивила осведомленность Скульптора о делах Империи и в Империи.

- Я Рифейну ри-Мигаш, Волк из Детей Волка, по повелению Первого Предка я пришел прикоснуться к твоей мудрости, Патрум ри-Патрум по прозвищу Скульптор, – клянусь в том именем Волка!

Хозяин удовлетворенно кивнул – в этих местах тот, кто принес ложную клятву именем Волка, умер бы на месте.

- Отлично, Рифейну ри-Мигаш! Спрашивай.

- Расскажи мне о стране Амаро. Ты единственный из Детей Волка бывал в этих землях.

- Амаро?

И столь глубокое изумление воцарилось на лице Скульптора, что стало ясно – вот такого вопроса он ожидал менее всего. Но как всякий маг, он быстро думал и быстро принимал решения.

- Да, я расскажу. Но и ты обещай мне - ты расскажешь, как нашел Белого Мага.

- Тебе достаточно просто спросить...

Скульптор кивнул, отодвинул в сторону кубок с вином и на мгновение задумался.

- С чего же начать... А, вот! Пусть о стране Амаро тебе расскажет женщина оттуда. Вернувшись в Степь, я лишь одну невольницу привез с собой – и не за красоту, а за редкостные умения. Много лет она учит деланных мною рабынь женскому искусству и нет ей равных в этом мастерстве. Она так дорога мне, что я приложил силы к тому, чтобы продлить ее молодость и жизнь. Пусть сегодня Тамоко расскажет о своей родине – а я свой рассказ оставлю на завтра.

***

Для удобства навигации по книге при использовании читалки LitMarket главы будут дробиться на более мелкие части по принципу "объема", а не смысла.

При этом смысловую нагрузку будет нести нумерация глав.

Надеюсь, что читателям так будет удобнее.

Ваш,

Балтийский Отшельник

Глава 2. Первый рассказ о стране Амаро

Глава 2. Первый рассказ о стране Амаро

И не успели мужчины поднять кубки и наполнить их вновь, как явилась призванная рабыня.

Была она мала ростом и тонка в кости, гладкие блестящие волосы черной волной спускались по её спине, и не было в них ни единой седой пряди. Легкой походкой вошла она в шатер, опустилась на колени перед своим господином, коснулась лбом земли, и произнесла приветствие голосом мелодичным, как пение птички.

Ранее не доводилось Рифейну видеть уроженцев страны Амаро и он с интересом всматривался в лицо рабыни.

Кожа на ее округлом личике с остреньким подбородком была гладкая, черты лица будто нанесены тончайшей кистью искусного художника, и лишь легкая паутинка морщинок у уголков необычных, раскосых, уходящих далеко к вискам темных глаз, выдавала ее немалый возраст.

Личико было припудрено, губы подведены кармином, брови и ресницы насурмлены. Только черненые зубы вызывали странное чувство – когда рабыня говорила, рот выглядел темным провалом за яркими губами.

– Я счастлива, мой господин, что ты вспомнил о своей рабыне в часы своего досуга!

Одета невольница была в духе обычаев Юга – платье малинового узорчатого шелка почти до талии открывало левое бедро, выставляя напоказ рабское клеймо.

Также обнажено было не только правое плечо, где по обычаю Юга ставилось второе клеймо, но и правая грудь – маленькая, с очень темным соском, пронизанным массивным золотым кольцом. На ногах были туфельки того же драгоценного шелка.

Ошейник обнимал шею изящным обручем из так ярко блестевшего металла, что он вполне мог быть драгоценным, и смотрелся как украшение.

Вокруг тонкой талии несколько раз был обернут широкий кушак гранатового цвета, завязанный на спине объемным бантом. Когда рабыня отбивала приветственные поклоны своему господину, бант смешно раскачивался, своей пышностью подчеркивая привлекательную округлость оттопыренной попки, туго обтянутой гладким шелком.

Сколько бы лет не было этой рабыне, ее искусство привлекать и возбуждать мужчин было совершенным.

В обычаях Степи для домашней рабыни достаточной одеждой считался ошейник, для выхода на горячий песок – сандалии из кожи буйвола, лишь зябкой ночью могла она прикрыться теплым покрывалом.

Все говорило о том, что в доме Скульптора эта рабыня была на особом счету – и одежда, и обувь, и макияж. О том же говорило и единственное клеймо на бедре рабыни – и это было известное всему Миру клеймо Скульптора: алеф в круге - «первый в роду, достигший совершенства». А то, что