Рубеж веков-2 - Ludvig Normaien

Ромеи устали, однако было не до долгого отдыха. Дело требовалось сделать именно этой ночью, иначе риск обнаружения их группы возрастал.

Слегка перевели дух, а затем скинули тяжёлую верхнюю одежду. Какое-то время неуютную прохладу можно потерпеть. Разожгли и раздули фитили на аркебузах, проверили как скользят в ножнах клинки.

Теодор сомневался в том стоило ли идти всем вместе и сразу. Впрочем, в Надо было бы лучше узнать о том, кто находится в кочевье. Но времени не было.

Издалека неплохо была видна большая белая кибитка, взятая в кольцо кибитками семей поменьше — в них жили его родичи и воины. Последнее кольцо составляли всевозможные кибитки рядовых членов: пастухов и рабов — колов. Перед главной кибиткой была довольно большая площадка, сейчас пустынная, у коновязи топталось на привязи несколько неоседланных коней. Значит, кто-то из мужчин все-таки есть.

Проводник привлёк наше внимание и указал куда-то в темноту. Там, на краю леса что-то было. Белое пятно, но сразу не разобрать.

— За товатова е необходима помощ…

Под ногами поскрипывал снег, потрескивали высохшие ветки и сучья, пока пробирались к указанному месту.

Подойдя ближе ромеи поняли из-за чего Батко привёл их именно сюда, обойдя не одно селение, в которых наверняка было немало сарацин, с тем или иным количеством добра.

Так вот, на ветке дуба, на самом краю леса, висели два человека.

Их ноги едва смогли коснуться земли, и могло показаться, что под веткой стоят мужчина и девушка в весьма странной позе, слегка приобняв друг друга, так как их волосы касались друг друга и слегка переплелись. Казалось, что мужчина наклонился к ней, чтобы прошептать что-то ободряющее.

Раздетые до исподнего тела были покрыты частично снегом и льдом, и кожа по цвету была неотличима от них. Белая-белая.

— Споредтяхнатавяраумрелите от удушаваненяма да отидатв рая.

— А?

— По их вере те, кто погиб от удушения — не попадут в рай. Ну и остальные тоже.

— А ещё от чего не попадут?

— Если собаки зарвут их.

— А ещё?

Тот дёрнул плечом — дескать отстань. Но ответил:

— Если нечистые животные загрызут, если покончит с жизнью своею своими же руками… Ещё что-то.

— Не всё ли равно?

— Интересно.

Одну группу пустили в обход, чтобы они отлавливали беглецов, а основной массой пошли вперёд. След в след.

Пробежать такое расстояние можно было бы, но смысл?

— Вначале идём, если тихо. Сторожей не обнаружили, но кто знает — они вполне могут быть. Может статься, что мы их просто не заметили, и они будут следить, а могут расслабиться и будут дрыхнуть. Если вдруг кто нас обнаружит и поднимет крик, или мы услышим шум драки от второй группы, их крики о помощи, то тогда бежим. Но в любом случае не стреляем, пока не увидите противника минимум шагах в тридцати-сорока. Но лучше всего, если нас не обнаружил и мы сможем продвинуться вперёд как можно ближе к их этим… да, кибиткам. Опасайтесь собак — не рубите шпагами и своими саблями, колите их, лучше копьями. Там шерсть такая, что мало что от удара получится. Что ещё… Сдающихся вяжите, у кого оружие, тех убивайте, женщин и детвору в отдельную кучу. Жилища не жечь — привлечем чье-нибудь внимание.

— Всё-таки не просто скот угоним?

Первым ответил Зарбас:

— Иногда бешеных собак надо приводить в чувство понятным им способом.

До восхода солнца было еще не далеко, мороз немного усилился, в открытых местах текла поземка, увязая в кустарниках.

Одна группа кралась по краю леса: тут их труднее было заметить. Как часто бывало, в нашей группе впереди был Мардаит.

Вторую группу, пошедшую в обход, возглавил сулиот.

У всех раскрасневшиеся от ветра лица, у трети в руках аркебузы с тлеющим фитилем. При малейшей опасности никто не замедлит пустить их в ход.

Евхит, Илия придерживаются позади Теодора, пристально глядя по сторонам. С друзьями он испытывал себя спокойно в любом месте. Мардаит, Месал, Михаил тоже рядом: по сторонам и чуть впереди. Их врасплох не застанешь, перепугаться не заставишь.

Он пересчитал жилища кочевников — если считать что в каждом по одному мужчине, то юрюков будет почти вдвое меньше — около двадцати-двадцати пяти душ. Но это только из расчёта, что одно жилище даёт кров одной семье. А ведь семьи бывают разные. Кто их там разберёт

Что же, почти всем хватит.

Скопефты достали кремни, огниво, высекли огонь, запалили, раздули, вставили концы затлевших фитилей в замки.

— Не забудьте подсыпать порох на полку…

— Без тебя знаем.

Служившие контарионами дрожа от волнения или холода белыми застывшими пальцами затягивали лямки кирас на плечах и боках, помогая друг другу.

Теодор покосился на рядом стоящих друзей — думают ли они об опасности?

СидирМардаит теребит отошедшую оплетку на рукояти меча. Юхим сдвинул на лоб шапку и повернув ухо в сторону юрюков, прислушивается, будто бы надеясь что-то услышать. Михаил, спрятавшись за ствол дерева, не глядя подкидывал несколько шишек. Илия, туго перетянув кафтана на узкой груди, раздувал фитиль, который без этого действа начинал тухнуть. Евхит не забывал бормотать какую-то молитву святому Георгию. Месал же хмуро шевелил бровями, белеющими от упавших снежинок. Да, они все понимают. Но никто не повернёт назад, приняв решение они будут стоять на своём до конца.

В груди стало тесно, а ноги стали неметь — и Теодор даже испугался — неужели то страх пробует его сломит изнутри?

Он стал касаться висящих на перевязи-бандольере закрытых гильз с отмеренным порохом, что назывались всеми солдатами от латинян до ромеев «Двенадцатью апостолами», вспоминая имена сподвижников, учеников мессии:

— Трижды отрекшийся Петр… Книжник Павел… А то первый Андрей… Врач Лука и Иоанн Славящий… Филипп знаток и Варфоломей… Сборщик Матфей и Фома… Тому имя Иаков… Брат «по плоти» — Зилот…

Никого, только собаки не спят, а между тем время идёт. Это не плохо — крепче спать будут.

Не закончил счёт.

— Идём.

Пошли медленно, немного увязая в снегу. Первый торил дорогу, остальные как бы прятались за его спиной.

Если сейчас проснутся, заметят, то успеют организоваться и даже при наличии луков они смогут нанести ромеям непоправимый ущерб. Все же среди дистанционного оружия ромеи давно поняли что по скорострельности аркебуза сильно уступает традиционному оружию кочевников — луку. И будь день,