Зимние интриги - Алекс Хай

Консультант слегка поклонился.

— Благодарю за столь ценные сведения. Прошу пройти со мной, ваша светлость, — он жестом пригласил меня в отдельный зал, предназначенный для высокопоставленных клиентов.

Здесь все было еще роскошнее. Хотя, казалось, дальше уже некуда. Мягкие кресла, столы из драгоценного чёрного дерева и отдельная витрина с эксклюзивными изделиями. Мне предложили кофе — крепкий, чёрный, без сахара. Удивительно, но они успели выведать и мои предпочтения. Хотя в салон Фаберже я заходил впервые.

Хорошо работает их торговая разведка…

Семён вскоре вернулся, неся на черной бархатной подушке три украшения. С благоговением пред произведениями искусства, стараясь даже не дышать на драгоценности, он опустил их на столик передо мной.

— Позвольте представить вам наши лучшие варианты, — начал он с лёгким поклоном. — Первое изделие — перстень из красного золота с прямоугольным уральским изумрудом, обрамлённым якутскими бриллиантами. Его строгий, но изысканный дизайн подчёркивает вкус и элегантность и будет уместен при любых обстоятельствах. Он станет идеальным акцентом для изящной женской ручки…

Я внимательно осмотрел кольцо. Изумруд сверкал в свете, словно заключал в себе таинственную глубину лесного озера.

— Прекрасное творение, — кивнул я, нисколько не лукавя. — Однако для перстня еще рановато, Семён Аркадьевич. Боюсь, меня неверно поймут.

— О, прошу прощения. Этот экземпляр не входит в разряд помолвочных колец. Однако я осознал свою ошибку и приношу вас свои самые искренние извинения…

От вежливости продавца начинало сводить скулы. Она застряла в зубах, как ириска. Но такова уж была манера общения в салоне.

— Второй вариант, — продолжил консультант, открывая передо мной футляр, — тонкий золотой браслет, украшенный зелёными агатами и горным хрусталём. Он предназначен для дневного ношения, ведь, как вы, безусловно, знаете, бриллианты традиционно надевают лишь после заката. На внутренней стороне браслета можно выгравировать пожелание или инициалы. К вашим услугам талантливый гравировщик-каллиграф. Надпись можно нанести немедленно.

Браслет действительно был очаровательным. Простой, но с изюминкой. И прекрасно бы смотрелся на тонком запястье Иды. Камни, словно утренние капли росы, искрились мягким светом.

— И, наконец, — Семён открыл последний футляр, — кулон из золота модного минималистичного дизайна. Творение одного из наших молодых ювелиров. Он украшен несколькими чёрными алмазами, которые подчёркивают его утончённую простоту. Кулон открывается, и внутрь можно поместить фотографию или небольшую записку. Также возможно сделать гравировку на задней стороне изделия…

Этот медальон сразу привлёк моё внимание. Строгий, лаконичный. Ничего лишнего. Длинная золотая цепочка, классическая овальная форма. Маленькие черные алмазы не сверкали, а, наоборот, словно поглощали свет.

— Великолепно, — сказал я, указывая на кулон. — Это именно то, что я искал. Я беру его. Можно упаковать его в праздничную коробку?

— Разумеется, Алексей Иоаннович. Ваш выбор безупречен, — Семён склонил голову, принимаясь за упаковку. К нему тут же подбежали помощницы с образцами коробочек и оберточной бумаги. Консультант выбрал бумагу в тон, а одна из девушек надушила ее из флакончика с парфюмом.

— Фирменный аромат, — пояснил Семён Аркадьевич. — Создан лучшими парфюмерами из Грасса специально для нашего Дома…

Пахло и правда приятно. Я не был большим специалистом в парфюмерии, но мне подумалось, что Иде такой запах понравится.

Когда продавцы закончили колдовать над оформлением, я достал портмоне, чтобы оплатить покупку, но Семён лишь улыбнулся:

— Не беспокойтесь, ваша светлость. Чек будет отправлен вашему секретарю. Желаю вам счастливого Рождества. Уверен, особа, для которой вы выбрали этот подарок, оценит его по достоинству.

Я благодарно кивнул, забрал свёрток и покинул магазин, чувствуя, как лёгкий морозный воздух возвращает меня в реальность праздничного города. Теперь следовало поторопиться. Я взглянул на часы и уже хотел было поймать такси, но в этот момент телефон во внутреннем кармане завибрировал.

— Слушаю, — сказал я, ответив на звонок. Номер был мне не знаком.

— Это Шереметева, — донеслось сухое вместо приветствия. — Я в Корпусе, нашла график Боде. В этот день была доставка артефактов из лаборатории профессора Толстого. Боде по моему приказу занимался приемом и описью артефактов, после чего при нем я отправила их в тот сейф.

На секунду я обдумывал услышанное.

— Вряд ли бы на него воздействовали до того, как артефакты прибыли, — предположил я. — Тот, кто сделал это, должен был знать о содержимом сейфа.

— В этом и дело, Николаев. — Шереметева перешла на шёпот. — Артефакты доставлял лично профессор Толстой.

Глава 3

Толстой, то есть Стагнис?

Я на миг замер, переваривая заявление начальницы. Шереметева сосредоточенно продолжала, на фоне я слышал шелест страниц.

— Из обладателей ранга от Рубина и выше Михаил в этот день встречался со мной, вами и вашими товарищами — но это я не учитываю. Принимал доставку из лаборатории — ее как раз и сопровождал Толстой. Кроме этого, Михаил общался с майорами Ланским и Сумароковым, капитаном Симским из отдела снабжения — Боде должен был передать ему опись артефактов, чтобы ее внесли в казенный реестр…

— Знакомые все лица, — отозвался я. За исключением Симского — с ним я не пересекался. — Есть кто-нибудь еще?

— Капитан Джавахов из охранной службы, Куракин из секретариата… Остальные под вопросом. Я пока не нашла подтверждений.

Я тут же принялся вспоминать, кто есть кто.

Симский обладал Рубиновым рангом, Ланской и Куракин — тоже. У Джавахова был Сапфир, как и у профессора Толстого. Вот только Толстой-Стагнис был не слабее меня в магическом плане и явно занизил свой потенциал в целях конспирации.

И все же каждого следовало поверить. Любой из них мог преподнести психомагический сюрприз.

— Вас понял. Лариса Георгиевна, — сказал я. — У меня есть идея, как вам помочь.

— Слушаю.

— Завтра мы устраиваем рождественский обед. Семейное сборище, но на нем будем майор Черкасов из Четвертого отделения. Это близкий друг моей семьи.

— Уже подполковник Черкасов, — отозвалась Шереметева. — После новостей об ордене его тут же повысили.

Неплохо. Интересно, а когда меня уже произведут из курсанта в кого-то посерьезнее?

— Рад за него. Я поговорю с ним о Боде. Теперь у нас есть возможность привлечь к делу «Четверку», поскольку психоэфирка — это уже их вотчина. Заодно и вставите шпилю в нежное место тому излишне ретивому капитану Власову из военной полиции.

Шереметева хмыкнула на другом конце телефона.

— Хорошая мысль, Николаев. Буду вам признательна.