Оседлавшие шторм - Виктор Лугинин

Активировала закрытие двери. Но что это даст? Корабли соединены рукавом, опасно близко друг от друга.

«Оседлавшие шторм» тряхнуло. Вибрация прокатилась по корпусу.

Мишель добралась до ближайшего иллюминатора.

Увиденное в космосе заставило её вскрикнуть от изумления. Куски от стыковочного рукава разносились в разные стороны. Сам челнок с невиданной скоростью улетал. Произошла разгерметизация, но Гарсиа всё же направила корабль подальше.

Пять секунд. Всего пять секунд и произошёл взрыв. Мощная вспышка озарила чёрную бездну. Никаких звуков, но от этого зрелище не становилось менее ужасающим.

— О, боже, Янет! — закричала Дюбуа, прижимая ладони к лицу. — Что же ты наделала…

— Меня кто-нибудь слышит? — послышался возглас капитана по браслету. — Гарсиа, почему не отвечаешь?

— Говорит Мишель, капитан! — сквозь всхлипы проронила француженка. — Произошла катастрофа… я не… какой кошмар…

— Что ты там ноешь, говори складно! — ответил Селезнёв. — Мишель, как тебя учили в экстремальных ситуациях? Сделай три глубоких вдоха и успокой нервы…

Дюбуа выполнила указание капитана, стало легче, но казалось душа разорвалась на части как челнок в космосе.

— «Морской звезды» больше нет, — произнесла она дрожащим голосом. — Гарсиа спровоцировала перегрузку реактора. Я еле успела спастись, перешла сюда по рукаву.

— ЧТО?! — заорал Селезнёв. — Мой корабль уничтожен? Что у вас там случилось, Дюбуа?

— Ничего, — ответила Мишель. — Мы приятно поболтали, я вышла на минутку с мостика, а когда вернулась… она закрыла двери и…

Договаривать смысла не было. Селезнёв же продолжал кричать:

— Жди меня там, поняла? Я сейчас вернусь, и всё расскажешь подробнее. Боже, вляпались же! Хорошо, если этот корабль на ходу…

Мишель что-то вякнула в ответ. Браслет замолчал, зато мысли в голове девушки ожесточённо вонзились в мозг словно тысячи клинков. Почему Янет это сделала? Что теперь будет с командой? Лишь бы корабль не был повреждён.

Судя по воздуху и температуре внутри судна, жизнеобеспечение работало на полную катушку. Мишель с интересом огляделась, никаких признаков старости, коррозии металла. Казалось, корабль был новым, а не провёл шестьдесят лет в космической бездне.

Мишель отошла от иллюминатора, заметив, что дверь одного из отсеков раскрыта настежь. Любопытство овладело ею, хотелось как-то отвлечь мысли.

Внутри оказалась уютная каюта, освещённая яркими лампами на потолке. Кровать возле стены, небольшой столик, заваленный бумагами. Даже раковина с унитазом в углу.

Мишель провела пальцем по поверхности стола. Никаких следов пыли! Словно каюту покинули несколько часов назад.

Взгляд уловил цифровую рамку, возвышавшуюся над бумагами. Изображения на ней менялись, но везде была черноволосая девочка лет двенадцати-тринадцати, улыбающаяся на камеру.

— Не может быть! — воскликнула Дюбуа, отходя на шаг назад, будто столкнувшись с чудовищем. — Ерунда… это кто-то другая…

Но ошибки быть не могло, неужто она не узнает себя на снимках? Прошли годы, воспоминания накатились горячей волной огня, обжигая нейроны мозга. То, что она заблокировала в голове, выскользнуло наружу.

Стены стальной каюты космического корабля пропали. Теперь её окружали цветущие деревья, вишня, солнечный свет приятно обогревал кожу. Весна в самом разгаре, Мишель лежит на покрывале, расстеленном на траве.

— Как там моя любимая дочка? — раздался голос отчима, который вышел из дома напротив.

— Пап, не мешай, — усмехнулась Мишель, переворачивая страницу на планшете. — Завтра контрольная по математике.

Патрик Дюбуа держал в руках тарелку, полную свежей клубники. Крупный широкоплечий мужчина лет тридцати пяти, яркий блондин с голубыми глазами. Он женился на матери Мишель пару лет назад, быстро завоевав доверие и уважение приёмной дочери. С девочкой он всегда был ласков. Никогда не кричал, не ругался.

Мишель скучала по настоящему отцу, умершему от рака. Но Патрик стал отдушиной, приносил порядок в мысли.

— Отвлекись, скушай клубнички, — сказал отчим, присаживаясь рядом. — Знаешь, как тяжело достать свежие ягоды сейчас. Большинство теплиц разрушены прошлой войной.

— Спасибо, пап, — сказала Мишель, пробуя клубнику. — А мама скоро вернётся?

— К вечеру, ты же знаешь, в госпитале сейчас много работы, — ответил Патрик. — Но мы и без неё прекрасно проведём время. Ты на неё очень похожа, девочка.

Мишель улыбнулась, на щёчках выступили пятнышки. Она всегда смущалась от комплиментов, даже, когда стала взрослой.

Между тем отчим не отводил от неё взгляда. Впервые в глазах Патрика проступило желание, он покусывал губы, дрожащая рука прикоснулась к бедру девочки.

— Чем-то ты лучше матери, Мишель, — прошептал он, наклоняясь к ней и целуя в щёчку. — Нежная, милая, цветёшь как сакура.

Страх поглотил девочку, она попыталась выскользнуть из цепких рук отчима, но тот держал крепко. Он сорвал с неё летнее платье, а потом…

— НЕТ!!!

Взрослая Мишель вновь очутилась на корабле, крича от смеси ярости и ужаса. Она всё вспомнила, то, что пыталась забыть годами. С тех пор её рвало при виде клубники.

Она опустилась на кровать, пальцы впились в волосы, слёзы текли по щекам. Всё это чушь, отчим никогда её не трогал, он был добр. Но нельзя сбежать от правды. Он насиловал девочку, и не один раз, а мать… она не хотела слушать жалобы дочери.

В дверном проёме появилась чья-то фигура, знакомый голос прошептал:

— Ты выросла, Мишель, но это не важно. Давай займёмся этим, в память о старых временах!

Патрик вернулся. Каким-то образом он воплотился из памяти Мишель, стоял рядом, усмехался, протягивал руку.

— Тварь! Ненавижу! Сдохни!

Мишель нащупала на кровати острый скальпель. Наверное, тут жил хирург. Плевать, лишь бы прикончить гада.

Жуткий вопль отчима, которому она наносила удары по телу, стал для неё наслаждением. Кровь заливала блузку, а предсмертные крики жертвы возбуждали Мишель всё больше…

4

За сорок минут до этого, капитан Селезнёв первым пересёк стыковочный рукав. Как и остальные в команде он облачился в защитный комбинезон. Исключением были капитанский значок на груди, а также кобура с лазерным пистолетом. Носить оружие на судне привилегия командующего и специалиста по вооружению. Белл вдобавок закрепил на бедре длинный зазубренный нож. Он предпочитал холодное оружие, которым пользовался безупречно.

Ким Чен и Нил Вуд шагали сзади, каждый погружённый в свои мысли. Казалось, корабль-призрак, полный сундуков с сокровищами их не интересовал.

— Да здесь воздух свежее и более чистый, чем у нас, — подал голос Белл. — Кэп, оглянитесь вокруг. Ни пылинки, ни паутинки. Корабль будто только сошёл со стапелей.

— Очень странно, — в голосе Селезнёва слышалось изумление. — Схемы корабля загружены в ваши браслеты, господа. Мы с Ченом двинем в сторону мостика. Белл и Вуд ваша задача выяснить, что стало с колонистами.

— Яснее ясного, все копыта отбросили! — фыркнул Квентин.

— Далеко не факт, — пожал плечами Нил. — Если реактор работает, то питание подаётся и на камеры