КОМ-6 (Казачий Особый Механизированный, часть 6) - Ольга Войлошникова

Пока слушал доклад, вертел по сторонам головой. Какая невозможно громадная конструкция! Тут прям танцы устраивать можно.

— Хаген, ты главное скажи — мы втроём справимся со всей этой машинерией?

— Только-только. А почему втроём? А принц?

— А они что там просто так сидят? Я думал, вы уж догадаетесь их наручниками за что-нибудь тяжёлое пристегнуть! И не сверкай на меня так глазами, дырку пропалишь! Мы сейчас, вообще-то, против его союзников и охранников будем воевать. Мало ли что он от них убегал — а вдруг в башке раскаяние стрельнет? И приложит он тебя по кумполу подручной железкой. Или воткнёт чего. Можешь мне гарантию дать? Я — не могу! Поэтому давай, по-быстрому ему всё растолкуй, а то чует моя жопа, что скоро ей жарко будет.

Хаген что-то быстро объяснил Фридриху, и они ушли в заднюю часть «Кайзера».

— Так, Саня, ты давай рассказывай: что здесь и как? Я за заряжающего побуду, а то во всей этой дойчевской механике…

— Да тут всё как в нашей «Пантерке»! — Пушкин запнулся. — Только больше всего… Тут одних только пушек… — он обвёл рукой выстроенные в ряд затворы.

— С размахом дойчи налепили! Давай их сразу зарядим, чтоб потом два раза не бегать!

— Давай!

Вскоре вернулся Хаген и, глядя на наши вспотевшие рожи, выдал:

— А откуда вы знаете, каким и что надо заряжать?

— А тут столько стволов, что мы половину бронебойными, а половину фугасами затарили, — улыбнулся Саня.

— Тоже хорошая идея. Вы бы, фрайгерр, с господином есаулом об условных сигналах договорились.

— Щас, сбегаю… Молодца, а то я что-то не подумал. Ты куда принца дел?

— Запер в гальюн. Там вполне удобно.

— Тут ещё и туалет есть?

— И даже душевая, — невозмутимо ответил мне Хаген.

— Охренеть! — за нас обоих отреагировал Пушкин.

Мы переглянулись.

— Короче, я до есаула, а вы продолжайте с оружием разбираться!

— Яволь! — хором ответили оба негодяя. Прибью Хагена!

Но только я выскочил из «Кайзера», как был пойман за рукав солдатиком.

— Ваше благородие! Господин есаул меня вестовым к вам приставил. Как бой начнётся — я вам крикну, чтоб вступали. Но его высок-бродие специально предупредил, чтоб без сигнала никак нельзя…

— Да мы с понятием. А к «Пантере»?

— Там свой вестовой.

— Отлично. Я задний люк закрывать не буду, если что так прямо и кричи, хорошо?

— Слушаюсь!

— Всё, я в машину.

Залез обратно. А там уже Хаген Пушкиным командует. Оказалось, по его мнению, неправильно мы пушки зарядили… Душнила, а! И только мы успели последний снаряд затолкать, как из зада шагохода раздалось:

— Внимание, вражины показались! Без приказа огонь не открывать!

— Есть! — проорал я.

А сам бросился к обзорным стёклам. Так и есть — по руслу реки медленно шли три шагохода. Пехоту пока видно не было.

— Что-то маловато их… — протянул Саня.

— Щас подтянутся.

Мы сидели, настороженно высматривая врагов. Оптика у дойчей традиционно очень хороша, поэтому неторопливое передвижение вражеских шагоходов мы могли наблюдать прям как на выставке. Два «Тигра» и «Король Седжон». Всё-таки маловато… Где остальные?

«Тигры» вышли на поле и остановились, поводя башнями. Интересно, они нас видят? Всё-таки спрятать «Кайзер» — это задача нетривиальная. А потом по руслу реки пришли ещё пять шагоходов.

— Ой, мама! «Досаны»! Как бы не-е… — пробормотал Пушкин.

— Не боись, Саня! Размотаем всех!

— Ваши слова да Богу в уши!

Не останавливаясь, пятёрка «Досанов» выскочила на поле и пошла в нашем направлении. А потом поле взорвалось. Вот прямо всё сразу. Земля взлетела вверх! А когда упала вниз, стало понятно, что «Досаны» — всё. Три просто лежали на боку, один стоял, но правой опоры у него не было. А пятый бессмысленно ковылял по кругу. Наверное, контузило экипаж.

— Добить «Досан»! — раздался крик позади.

— Есть!

Первый выстрел Хаген воткнул в одноногого. Шагоход противника отбросило ударом в корпус, и он загорелся. Мать моя, это что же за калибр у этой дуры? Второго «Досана» достал Швец. Попадание долбануло искрами, и машина противника, споткнувшись, упала.

— Ну вот, а ты боялся! А?

— «Тигры» следующие! — крикнул связной.

— Есть!

Пока «Досаны» умирали на минном поле, парочка «Тигров» присела на манипуляторах и, выставив только бронированные башни, выцеливала нас. «Короля» видно не было.

— Держитесь! — заорал Хаген.

Чего держаться, я вначале не понял, но потом наша многотонная машина затряслась как припадочная и начала выплёвывать из себя ракеты. Дымные струи вылетели в небо и обрушились на спрятавшиеся шагоходы противника. Если вначале в небо взлетела земля, то сейчас такой фокус показывала вода. Вперемешку с огнём. Когда взрывы стихли, мы увидели только спину удиравшего «Короля Седжона». «Тигров» видно не было. Потом на тыловой пластине «Короля» хлопнул комок искр, и шагоход противника замер.

— Антоха — красавец!

— Ага. Сидим ждём! Может, это ещё не всё!

Но прошёл почти час, а противник так и не показался.

— Вашбродь! Отбой! — прокричал вестовой.

— Есть отбой! — Я в последний раз взглянул на поле боя. — Саня, иди в «Пантеру», выдвигаемся до нашей базы. Хаген, веди сюда эту сладкую парочку. Пока бежим, хотелось бы расспросить, как это в такие чигиря германского принца занесло.

— Яволь, фрайгерр…

ИСТОРИЯ ПРИНЦА

Если я вам сейчас начну в подробностях рассказывать, как мы у принца Фридриха его историю выспрашивали, это такая невозможная цепочка получится — сперва в одну сторону, с переводами да уточнениями вопросы, потом в другую сторону таким же многоступенчатым макаром ответы. Поэтому кратко.

Это была сказка про Золушку, но немножко наоборот.

У императора Великой Германской империи было пятеро сыновей. И вот этот Фридрих — младший. Сразу было понятно, что никаких тронов ему не светит, но папа придерживался строгих правил — а вдруг? Фридриха муштровали столь же жёстко, как и четверых старших братьев. Каждый должен быть всегда готов, орднунг унд дисциплинен!

И к своему несчастью Фридрих влюбился в одну из помощниц секретаря… нет, даже не папы. Секретаря одного из старших братьев. Эльза была хорошей машинисткой плюс училась на переводчицу и приходилась секретарю троюродной племянницей, так что место ей досталось сравнительно легко. И кто бы мог подумать, что однажды, когда Фридриху (по возрасту ещё не обременённому