Возмездие - Анастасия Пименова

место, где всё и закончилось. Там так и остались уже разложившиеся тела людей, что погибли в тот день, даже пожиратели не добрались до них. Всех, кроме троих. Маркуса, потому что его сожгли. Маршалла и Эйвери, потому что их не нашли.

В тот день, когда я приказал открыть ворота, то уже знал, куда Эйвери отправится. Откуда? Потому что иного выхода у неё не осталось. Маркус должен был перехватить не только Маршалла, но и её. Я знал, что он не откажет, как и знал, что они вместе отправятся на поиски вакцины. Правда, я рассчитывал присоединиться, а не впасть в кому.

Так что же там случилось? Вероятно, Сицилия вышла на Маршалла почти тогда же, когда и Маркус, но она решила подождать, чтобы узнать, чего ждет Маршалл, что он забыл в Самервоуле и почему не уходит. Возможно, даже предположила, что вакцина может быть спрятана в том квадранте, хоть это и глупо. Квадрант – последнее место, где она могла бы быть. Дальше Сицилия узнала, что и Эйвери добралась сюда не просто так, поняла, что они двое уже знакомы и велела перехватить, судя по тому, что в Самервоуле случилось. Ликторы напали в открытую, по её прямому приказу. Наверное, она захотела мести или чего-то подобного, но после всё же вернулась к изначальному плану. Слежка.

Да, Сицилия проследила за ними и дождалась, пока они достанут вакцину, а после её люди перебили всех, кроме Маршалла и Эйвери. Что она сделала с ними? Забрала и решила продать, это было очевидно.

Дэни рассказал мне, что они всё это время пытались найти женщину, но она после этого исчезла. Решила затаиться и провести дополнительные исследования с вакциной.

Когда я сидел на корточках возле места, где сожгли тело Маркуса, то взял горсть земли и сжал её в кулаке. Он погиб, когда был совсем близко, когда у него почти получилось.

Всё началось с его семьи и должно было закончиться на нем, как он ранее мне сам говорил. Его прадед был одним из тех, кто ответственен за всё это, за то, что в каждом человеке теперь есть вирус. Кроме меня. Тогда я усмехнулся, понимая, что мне либо повезло, либо не повезло. Но Сицилия помешала этому, убив его и отомстив за то, что он нам тогда помог выбраться из Грёзы.

Нужно было понять, куда исчезла Сицилия и что она сделала с Маршаллом и Эйвери. Если с первым пунктом понятно, по какой причине меня это интересовало, то со вторым всё более сложнее.

Мысленно подумав о Маршалле, усмехнулся. Кто бы мог подумать, что наши с ним пути пересекутся вновь. Он был первым, не считая моего дядю, кто узнал о моей особенности, о том, что мне не нужен кафоликон в отличие от других людей. И на тот момент единственным, когда мы детьми застряли в шахтах.

Дядя всегда опасался, что если кто-то узнает об этом, то в дальнейшем меня ждет только плохое. Что ж… он был прав, как и всегда.

Я рассказал, что Маршалл теперь тоже в курсе моей особенности, и именно после этого всё и началось. Дядя испугался, поэтому мы в скором времени покинули тот квадрант, решив переехать в более безопасное новое место, хоть Маршалл и сказал, что сохранит мой секрет. Если я ему тогда поверил, то дядя нет. Страх заставляет совершать ошибки, а ошибки могут привести к смерти.

Примерно через полтора года мы попали с моим родственником в общину, что тесно сотрудничала с ликторами, там мне и встретился О’Нил. Как он тогда говорил, то у него был талант находить таланты в других. Он решил забрать меня, но вот незадача – у меня был родственник. Тогда ему пришла гениальная идея заставить меня убить собственного дядю, как выяснилось позже, то он так поступал со многими, кого находил и кто был привязан к родным. Если они не делали этого, то О’Нил убивал их или отпускал, чтобы убить позже. Итог был один – смерть.

Я сделал это – убил дядю, ведь знал, что тогда будет, если поступлю иначе. О’Нил начал меня обучать и даже в некоторой степени воспитывать, ведь он всегда считал нас, ликторов, своими детищами, то, кого он создал. Только вот О’Нил даже не догадывался, как некоторые из ликторов его ненавидели, и я в том числе. Дети поступают необдуманно и импульсивно, что говорить о взрослых, поэтому иногда они пытались убить О’Нила, но никому этого так и не удалось. Он всегда знал, откуда ждать угрозу. Всех их ждала смерть, О’Нил не давал второго шанса.

Я не пытался его убить и не по той причине, что боялся, а по той что уже тогда знал – если потороплюсь, то совершу ошибку. Вы знаете, на что способен человек, что годами вынашивает в себе ненависть? На всё.

Однажды, О’Нил узнал о моей особенности и тогда меня ждали опыты. Со мной много чего делали, но это так и не дало должного результата. Оказалось, что мне просто повезло родиться с иммунитетом к этому вирусу. То есть на момент рождения у меня уже не было никакого вируса.

Я рос, продолжая вынашивать ненависть к О’Нилу, к тому, кого он решил сделать из меня. Чтобы хоть как-то давать этой ненависти вырываться наружу, то я и убивал тварей, особенно жестоко. Я убивал и людей, тех, кто, на мой взгляд, недостоин был жить. Да, я почувствовал себя судьей, когда почувствовал собственную силу, но я не забывался. Никогда.

Я знал, что однажды настанет день, когда О’Нил даже и не узнает, не сможет подготовиться к тому, что за ним придут. Он будет мирно спать в своей кровати, а откроет глаза и увидит того, кого он сам породил в некоторой степени, кто убьет его, когда он успеет лишь осознать. Но будет слишком поздно.

Возможно, кому-то это покажется слишком долгим сроком для совершения мести. Но не мне. Я умею ждать.

Когда О’Нил в тот день показал портер Маршалла, сказав, что у него есть кое-что очень нужное мужчине, то я тут же понял, о чем речь. Конечно, я сразу же узнал Маршалла.

Всё получилось иначе, чем мы планировали, и информация о вакцине оказалась в руках моего друга детства.

Маршалл сбежал, не без помощи Эйвери, но это даже сыграло на руку. Маркусу до него было бы добраться намного проще, чем мне при свидетелях, включая Зейна, который уже понял, что мы