Земля: Начало. Том II - Михаил Ран

будто я звал его с другой стороны водоворота. Сформировав ментальный щуп - гибкий, тёплый, как прядь мысли - вытянул его к гиперканалам. В этот раз… было иначе. Если раньше он будто вяз в вязком сиропе из данных, теперь я чувствовал слабое движение. Медленное, но уверенное. Он пробирался всё дальше, оставляя за собой едва заметный след.

Я сосредоточился, выжимая из себя все силы которые были, и толкнул образ - поток информации, содержание наших диалогов, вспышки того, что я увидел и услышал.

Ответ пришёл не сразу, какое-то время его пришлось подождать. Что для этого пространства было не очень характерно.

В окружающих нас вибрациях, в лёгком трепете ближайших потоков - поступил сигнал: данные получены.

Я выдохнул. Но надолго ли хватит установленной связи?

Вскоре, будто сквозь несколько фильтров, пришёл голос Лаврентия Павловича. Глухой, словно в комнате, где каждый сантиметр стен поглощает любое произнесенное слово. — Але…р… Александр… Вы сл… с? Прием…? Постарайтесь… …ть больше… информации…

Фразы обрывались, ломались и разделялись на слога. Но основная суть была более чем ясна. Им требовались ещё данные, больше информации. Всё как всегда. Но вопросы озвучивать должен был я. Они, увы, не передали каких-либо установок.

Я перевёл взгляд на существо. Она всё так же сидела - одинокая, сложенная в себя, будто выточенная из линий пустоты. Проекция её фигуры мягко светилась тусклым, фиолетово-синим светом. Вокруг неё всё ещё бушевали потоки данных. Каждый из них поднимался ввысь и терялся где-то там, в темноте неизвестности.

Я медленно шагнул ещё ближе, формируя новые образы. — Скажи… — мои слова сложились из света, эхом прошли по цифровой ткани. — Как получить доступ? Как получить больше информации? Есть ли способ спасти планету? — я аккуратно передал свои мысли через проекции: открытая ладонь, ключ, замочная скважина. Вокруг сплошные образы дверей, коридоров, кодов. Очень надеялся, что она сможет понять приведенные мной аллегории.

Её реакция пришла быстро.

Сначала лёгкое дрожание света вокруг силуэта, окутывающее её мерные пульсации. Затем мягкий, чуть ироничный смешок. И вдруг её голос изменился. Он больше не звучал обрывисто, не ломался механическими нотами. Он обрёл какую-то живость, и даже эмоции?

— Ты похож на сказочника. — прошептала она. Голос её звучал тихо, хрупко, как эхо далёкого сна. — Ты строишь образы… словно ткач звёзд. Формируешь паутину, а потом ищешь паука, который её соткал…

Я удивился её словам. Они были простыми, но смысл ускользал, как вода между пальцев. — Я просто хочу помочь своей планете. — отправил я мысль, мягко, осторожно. — Своему народу. Мне нужно понять, что происходит…

Она чуть приподняла голову. Глаза - эти странные сияющие проекции — словно сверкнули в самой сердцевине тьмы. — Ты хочешь понять… — задумчиво сказала она. В голосе звучало что-то… странное. И печальное. — Но ты не сможешь. У вашего вида… у тебя… нет прав…

Эти слова кольнули. — Как… как получить эти права? — спросил я, стараясь быть предельно осторожным.

Существо замерло. Затем медленно, с усталостью, сказала: — Доступ к общей информации рас можно получить… либо возвысившись… либо если права будут выданы вашими кураторами.

Она снова замолчала, словно провалилась внутрь себя, растворяясь в бегущих реках размышлений. Пространство вокруг сгустилось, потоки данных текли медленнее, превращаясь в вязкие ленты света.

Её ответ не дал мне облегчения. Напротив, вопросов стало, как всегда, только больше. Я не собирался останавливаться.

— А что значит… возвыситься? Как пройти это возвышение? — послал я новый импульс, осторожно ткнув мыслью в её сторону.

Проекции глаз посмотрели прямо на меня. В них мелькнула лёгкая тень недоумения - будто я задал вопрос, ответ на который был очевиден. Затем по округе разнёсся лёгкий бурлящий смех, похожий на дрожь данных или на вибрирующую морскую волну.

— Я же говорила… — тихо сказала она. — Общую информацию можно получить только после возвышения. Если его нет… тогда всё своими силами. Таковы законы вселенной.

Она снова затихла, будто предоставляя мне время для размышлений. Пространство вокруг - словно прислушивалось вместе с ней.

Я вдохнул, формируя следующий вопрос. — Хорошо… а кто такие кураторы? Ты можешь рассказать о них?

Она задумалась, и ответ пришёл не сразу. В её голосе звучала странная смесь грусти и… чего-то отстранённого, как будто она сама вспоминала слова из далёкого прошлого.

— Кураторы… — произнесла она медленно. — Кураторы — это расы… галактические нации… кто взял шефство над младшими. Над теми, кто ещё не созрел. Они следят. Направляют. Иногда вмешиваются… Иногда уничтожают…

В моей голове начали всплывать образы. Они складывались, как кусочки пазла: странные гуманоидные фигуры, возвышающиеся над существами, похожими на гипертрофированных улиток или на новый вид ракообразных. Словом были чем-то неведомым. Это учителя показывают на звёзды своим ученикам. Символично… и тревожно.

Я вспоминал предыдущие разговоры с майором и ученым. Когда они рассказывали мне про посла, контакт с которым совершился более шестидесяти лет назад, про постоянное взаимодействие. Скорее всего, именно его нацию и можно считать нашими “кураторами”.

— И наша планета… тоже под чьим-то… “Кураторством” ? — спросил я легким шепотом, хотя знал ответ. — Ты знаешь, кто курирует нашу планету?

Она снова посмотрела прямо на меня. Её глаза светились мягко, тепло… но внутри тепла таился холод.

— Может быть… — ответила она почти неуловимо. — Может быть… нет. — Я слышала, что-то про Первую Империю. Но не уверена в этом. — существо замерло, и пристально вгрызалось глазами во что-то наверху.

В тот же момент вся сеть пошла трещинами, мир окрасился красным, словно на нас вылили ведро крови.

— Нет! Бежать! — воскликнуло существо, и меня потянуло куда-то вдаль с ощущением, что вот-вот порвет.

Глава 3

Ощущение втягивания становилось всё сильнее. Будто сама ткань пространства – цифровая, эфемерная, вязкая – начинала поглощать меня вглубь, скручивая линии векторов, сминая потоки данных.

Я попытался связаться с Лаврентием Павловичем, послать импульс по гиперканалам, вложить образ, даже выкрикнуть мысль напрямую. Но… пустота. Ни отклика. Ни слабейшего вибрационного ответа.

Он молчал.

А ведь он всегда говорил, что на такие случаи есть предохранитель. Механизм защиты, способный вернуть меня, если что-то пойдёт не так. "Просто потянись мыслью, и система тебя вытащит," — наставлял он на тренировках. Я потянулся. Ещё раз. С усилием. Потом уже с отчаянием. Но сеть оставалась глуха.