Здесь, сейчас и тогда - Майк Чен

– Вряд ли мне дано понять…

– Думаю, стоит прислушаться к предложению Миранды, – тихо, но убедительно произнесла Хезер, не сводя глаз с дочери, хотя обращалась к мужу.

Девочка продолжала смотреть в тарелку. Казалось, поутих даже храп Бэмфорд, которая дремала на подстилке. Но вдруг лежавший на столе телефон Хезер завибрировал с такой силой, что на блюдах заплясали вилки.

– Это из конторы, – сказала Хезер, глянув на экранчик. – Надо ответить. Но насчет «Доктора Кто» мысль неплохая. Наслышана об этом сериале.

Все это она произнесла, удаляясь в домашний кабинет. Ее тон мгновенно перещелкнулся в профессиональный режим, довольно странный для женщины, только что обсуждавшей просмотр «Звездного пути» для укрепления семейных уз.

– Пап, этот сериал… – звонко начала Миранда, но осеклась.

Кин заметил, что она сделала несколько прерывистых вдохов, прежде чем продолжить.

– …знаешь, о чем он? О путешествиях во времени.

Ее слова спровоцировали новую реакцию на упоминание больной темы. Не типичную пульсацию в висках, а тяжесть в груди и стиснутые зубы.

Миранда… На что она намекает?

– Я… это…

От столь целенаправленного упоминания о путешествиях во времени Кин почти утратил дар речи.

Миранда покосилась в коридор и посмотрела отцу в глаза.

– Пап…

Помолчав, она вздохнула и продолжила:

– Мне надо кое в чем признаться. Только не сердись.

Сердиться Кин даже не думал. Его охватил страх. Ужас при воспоминании о первых днях в этом мире, когда он постоянно оглядывался, надеясь, что БТД придет ему на выручку, или холодея при мысли, что его сочтут темпоральным беглецом, нарушившим протокол невмешательства бюро. Самих правил он почти не помнил, но нельзя допустить, чтобы кто-то узнал о существовании агентства. Ни в этой эпохе, ни в две тысячи сто сорок втором году.

– Я не сержусь, – сказал он, положив на тарелку палочки для еды. – Напротив, рад, что ты честна со мной.

Миранда кивнула, но отвела взгляд.

– Мама не знает, что я нашла записную книжку. Ту, что у тебя под верстаком. На днях, когда искала отвертку. Ты же просто помешан на своих инструментах.

В нынешнем контексте «помешан», должно быть, означало «педантичен». Инструменты Кина были рассортированы по назначению, размеру и частоте использования. Так же обстояли дела с кухонной утварью, рабочим столом, запасом носков. Инстинктивно, всем своим существом Кин всегда стремился к порядку.

– Заметила, что в ящике бардак, какие-то хаотично набросанные вещи. Заглянула просто так, а потом вижу – записная книжка.

Чтобы понять, – вернее, вспомнить, – о чем речь, у Кина ушло несколько секунд.

Записная книжка. Его дневник.

Прозрение сопровождалось пронзительной болью в висках, настолько острой, что Кин едва не упал со стула.

Он совершенно забыл о дневнике. Забыл, как достал его полгода назад и начал, прогоняя головную боль, отчаянно листать страницы в поисках утраченных подробностей несуществующего прошлого.

Ничего не вышло, как будто организм противился воспоминаниям. А через несколько недель этот эпизод испарился из памяти. До сегодняшнего дня.

К щекам прилила кровь. По иронии судьбы сознание Кина переключилось в оперативный режим. Целиком и полностью, с визуализацией вариантов ответа.

Включая новый. Тот, о котором Кин не задумывался целых восемнадцать лет. Просто сказать правду.

Прежде чем он успел что-то произнести, заговорила Миранда:

– Чтоб ты знал, мне понравилось.

Она побледнела, и ее лицо, обычно светло-коричневое, стало серовато-смуглым.

– В смысле, я не знала, что ты пишешь фантастику, ведь ты отказываешься смотреть наши сериалы.

Фантастика. Миранда решила, что дневник – просто сборник рассказов вроде этого ее «Доктора Кто» или «Звездного пути», любимого Хезер. Но это не рассказы, а подробное описание самого что ни на есть реального будущего. Отчеты по заданиям, инструкции к оборудованию, своды правил. Факты, которые Кин сумел вспомнить и задокументировать в безумной спешке, пока они не стерлись из памяти. Чернила высохли лет шестнадцать назад, еще до того, как он познакомился с Хезер.

А после знакомства с ней поиск утраченных воспоминаний стал не важнее старых инструментов в ящике для всякого хлама.

По телу сверху вниз, от плеч к ногам, прокатилась волна облегчения.

– Ах вот ты о чем.

Всплыли новые варианты ответа, способы развить легенду, не углубляясь в подробности.

– Незадолго до встречи с мамой я брал уроки писательского мастерства. Даже не знаю, можно ли назвать эти обрывки прозой. У меня не особо получалось. Я даже маме об этом не рассказывал.

– Но подробности… Они такие красочные! Как будто ты был там и видел все собственными глазами.

На растерянной мордашке Миранды вдруг появилась широкая ухмылка.

– Обалдеть просто! Бюро темпоральной деформации. Ботинки с раздвижными подошвами, чтобы взбираться на высокие здания. Плазменные разрядники. Развитая сеть по всему миру. Невероятные научные штуки насчет того, как устроены путешествия во времени. «Сферы влияния», «краеугольные события»… Как все это вообще могло прийти в голову? Похоже на создание мира, о котором рассказывал учитель по программированию. «Сперва кодируешь что-нибудь прикольное, а затем строишь вокруг этого мир – так, чтобы он понравился другим».

Миранда прищурилась и, глянув в окно, заключила:

– Эх, пап, зря ты бросил это дело!

Тренированное сознание Кина свело варианты ответа к единственно верному: смени тему, и как можно быстрее.

– Не знаю. Давно это было. Почти ничего не помню. Сказал же, у меня не особо получалось. Как говорится, дело не заладилось, поэтому я увлекся кулинарией.

– Нет, я в том смысле, что тебе надо вернуться к писательству.

Она бросила на него взгляд не четырнадцатилетней девочки, но взрослой женщины, умудренной годами и даже десятилетиями.

– Я так обрадовалась, когда нашла твои рассказы. Подумала, ты можешь подойти к ним с другой стороны. Как к средству самовыражения. Я и правда считаю, что тебе надо снова заняться научной фантастикой.

– Кулинария гораздо лучше…

– Помогает справиться с ПТСР?

Свой вопрос Миранда подкрепила долгим твердым взглядом, после чего потупилась снова и сказала:

– Говорят, творчество способствует исцелению душевных травм.

Кин похолодел. Речь шла вовсе не о дивном вымышленном мире, где умеют путешествовать во времени. Прежние страхи, волнения насчет обмороков и головной боли… Такой способ Миранда выбрала, чтобы тревога превратилась в надежду. Кину стало жаль, что он не может обнять дочь так, как обнимал во младенчестве, когда для утешения ей хватало чистой пеленки и отцовских рук.

– А это кто сказал?

– «Гугл», – ответила Миранда, не сводя глаз с тарелки. – Я поискала.

– Вернее, поискали вы с мамой?

Кин пожал дочери плечо и добавил, понизив голос:

– Не забивай голову подобными вещами.

– Мне