Я землянка - Леся Тихомирова

больше. И сейчас, спустя два года, только-только освоилась, даже подруги появились. Заказы вот… я плела украшения на заказ, все эти фенечки, браслетики, плетёные ремешки с обвязанными камешками, ракушками, болтиками и прочими бусинками, оказались очень востребованы. Ручная работа, незнакомые узоры. У меня охотно покупали себе и в подарок.

Ведь наладила я уже свою новую жизнь. И тут опять эти трое… Впрочем, об этом я уже говорила.

Так, мои мысли снова идут по кругу. Неприятно… Ничего, я имею право переживать. Сейчас попереживаю, а потом природное жизнелюбие снова одолеет, и я буду бодра и весела. Надеюсь…

Льен открыл очередной шлюз и мы вошли в просторный белый бокс, так хорошо мне запомнившийся по предыдущему визиту на Искру.

— Мира, мы здесь ненадолго, — деловито сказал Льен, — я просто откалибрую аппаратуру под тебя и запущу предварительную настройку и первичные тесты. Они долгие, пока всё готовится, мы тебе подготовим каюту.

При этом он бросил острый взгляд на кота. Лис постоял, подумал, запрыгнул на ближайший стул и уселся на него, обернувшись пушистым хвостом.

— Что ты сделал с моим котом? — поинтересовалась я настороженно.

Такое поведение Лиса… это просто ни в какие рамки не укладывалось. Он даже папу так не слушался!

— Договорился, — хмыкнул Льен, обводя долгим взглядом аппаратуру в боксе, — он не охотится на меня, а я добываю ему минимум три сорта рыбы. Высшей категории.

Мой разум отказывается это воспринимать. Я обхватываю себя за плечи, ёжусь и шмыгаю носом. Кажется, мои возможности держать себя в руках заканчиваются. Очень не хочу плакать, может, у меня всё-таки хватит сил сдержаться?

— Так дело не пойдёт, — хмурится Льен.

Он шагает ко мне ближе, встаёт вплотную, мне приходится запрокинуть голову, чтобы смотреть в его лицо. Очень медленно Льен поднимает руку, касается кончиками пальцев моего лба, легонько проводит к виску. Щекотно… и приятно просто жуть. Кладёт ладонь на мою шею — она у него широкая и горячая.

А мне вдруг становится так спокойно… Резко так. Как выключатель повернули в другое положение. Глубоко вздыхаю и… сама не знаю, почему, опускаю голову и прижимаюсь лбом к его груди. Как-то совсем по-свойски, бережно и надёжно, Льен обнимает меня, прижимаюсь к нему всем телом, обхватив за пояс.

Ведь в прошлый раз, когда я была в тотальной истерике из-за того, что мне нельзя вернуться домой — именно Льен меня успокоил и привёл в чувство. И сейчас мне так уютно и хорошо. С ним.

— Почему с тобой мне становится спокойно? — тихо спрашиваю я, наслаждаясь ощущениями спокойного умиротворяющего тепла в груди.

— Теперь, когда ты спросила, я обязан тебя поставить в известность. Таковы правила нашего Кодекса, — отвечает он. — Я менталист. Умею воспринимать чужие эмоции, а ещё поверхностно влиять на разум и чувства. Сглаживать сильные эмоции, успокаивать, если нужно.

Его широкая теплая ладонь на моих волосах. Поглаживает так уверенно и ласково, а у меня ком в горле и накатывает волна необъяснимой паники. Менталист? Он все это время читал мои мысли?

Глава 5

Менталист

— А сейчас что? — как-то устало говорит Льен.

Отстраняется, берёт меня за подбородок, плавно и сильно давит вверх, заставляя посмотреть в его глаза. Жёлые. Чуть светящиеся.

Меня захлёстывает совершенно непонятными, абсолютно нераспознаваемыми ощущениями. Его ладонь лежит на моей пояснице, прижимая меня к нему. Пальцы на подбородке фиксируют, я замираю, боясь двинуться.

Нахмуренность между его прямых черных бровей вдруг разглаживается, а жёлтый взгляд падает на мои губы.

— Какая твоя мысль тебя напугала? — его строгий вопрос.

В его низком голосе появляются хрипловатые нотки. Льен поднимает взгляд от моих губ, смотрит в глаза. Без улыбки. Ждёт ответа.

— Ты же читаешь мои мысли, — почему-то шёпотом отвечаю я. — Всё время читал.

Усмехается, гладит меня пальцем по подбородку. Жёлтые глаза вспыхивают озорством, на лице возникает заговорщицкое выражение.

— Открою тебе страшную тайну! — наигранно-зловещим шёпотом отвечает он. — Менталисты не читают мыслей!

Теперь уже и я почему-то смотрю на его губы, они у него очень красивые, с чётким контуром и жёстким насмешливым изгибом. От моего взгляда они изгибаются сильнее. Моё дыхание учащается, а внизу живота теплеет.

— Кодекс, Мирослава, Кодекс! — торжественно провозглашает он.

Льен как-то резко разжимает руки, отходит от меня к устрашающего вида серому цилиндру со светящимся экраном на стенке. Касаясь вспыхивающих под его пальцами разноцветных символов, он поясняет:

— Мы не можем читать мысли. Это слишком сложный процесс. Воспоминания, чувства — да. И в них мы тоже не ныряем без позволения. И в глубинные эмоции не лезем, только с явного согласия.

Я смотрела на него, высокого, с широкими плечами, поджарого, и… пожалуй, любовалась быстрыми точными движениями. Мне снова было спокойно. Как тумблером. Я включилась, он выключил.

— Но ты же успокаиваешь меня, — хмурюсь я, пытаясь осознать. — И тогда, в первый раз, я была в натуральной истерике, а рядом с тобой как выключатель сработал. Раз, и я спокойна.

— Я следовал рекомендациям медицинской галактической ассоциации, — продолжает объяснять Льен, переходя к другому аппарату каплевидной формы. — Вмешательство менталиста рекомендовано в таких случаях, как у тебя, при изъятии с родной планеты. У тебя начиналась разбалансировка. Но я не вмешивался. Просто перенаправил ментальные векторы, если коротко, то я твои резервы психики активировал.

Его быстрый острый взгляд из-за плеча заставляет меня обхватить себя за плечи. До меня вдруг доходит, как хорошо было, когда он меня обнимал. Хочется, чтобы он снова…

— Вот эту твою эмоцию я сейчас чувствую, — комментирует Льен, — ты озадачена и хочешь, чтобы я снова к тебе прикоснулся.

Таращусь на него испуганно, а он пожимает плечом.

— Особенность мой расы, Мирослава, — отвечает он, возвращаясь к выстукиванию рваного ритма на экране, — я киссуанец, — эффектный взмах хвоста с чёрной кисточкой, — мы не можем не чувствовать эмоции. Я просто не могу отключить эти способности.

Я кошусь на кота, сделавшего охотничью стойку на движение хвоста Льена.

Льен бросает строгий взгляд на Лиса, и тот тут же делает вид, что он вообще тут не при чём и начинает вылизывать лапу.

— Чем здесь пахнет, Мирослава? — вдруг спрашивает Льен.

— Эээ… — я озадачиваюсь. — Не знаю, кисловатый запах, что-то среднее между лимоном и скошенной травой.

—