Воин-3. Логово тьмы - Дмитрий Валентинович Янковский

– Значит, жадности в тебе не было… Только страх?

– Даже не страх… Бояться было нечего! Просто как волна накатила… Я испугался еще и того, что сам над собой перестал быть хозяином.

– Пока еще нет, – задумчиво кивнул волхв. – Но дело очень худо. Ты даже не можешь представить насколько.

Микулка поежился от пронизавшего до костей дуновения ветра, словно тайный враг уже подкрадывался из густой тени, таился между деревьями, выверяя жестокий и точный прыжок. Непослушные пальцы туже затянули распахнутый ворот рубахи, и паренек присел на поваленное давними бурями дерево, внимательно слушая странные, волнующие слова Жура.

– Тызнаешь, как устроен созданный богами мир? – внезапно спросил волхв, в упор глянув на Микулку жуткими шрамами на месте глаз.

Тот даже отшатнулся от неожиданности.

– Нет… – тихо вымолвил он, чтобы не прерывать рассказа.

– Правильно, – довольно кивнул Жур. – Ни хрена ты не знаешь… Боги создали не только земной диск, стоящий на панцире исполинской Родовой черепахи. Не только небо, не только солнце и звезды… Да и чушь это все, по большому счету. Так… сказки для лучшего понимания. Мир намного сложнее, Ми-кула! Намного… Боги мелочиться не любят.

Он немного успокоился и присел рядом, его пересохшие было губы снова налились здоровым блеском.

– Самое важное в том, что мир поделен на две половины, – продолжил он почти шепотом. – На Явь и Навь…

– Тоже мне тайна, – разочарованно буркнул Микулка. – Это знает и дитя пяти весен от роду! Вместе они складываются в Правь, которая и есть созданный Родом мир.

Жур чуть не рассмеялся при этих словах:

– Слышал ты звон, да не знаешь, где он! Не с того боку глядишь! Не состоит Правь из Нави и Яви… Не складываются они в нее. Как раз наоборот! Изначальная Правь разделена на две половины. Вот в чем суть…

Микулка недоуменно сощурился:

– Так это что выходит – когда-то только Правь и была? Все до кучи было замешано?

– Быстро до тебя доходит, – улыбнулся Жур. – Так и было. Еще до того, как Великие Боги сотворили себе помощников – обычных богов, а потом те плодились и размножались, постепенно теряя огненную кровь Рода, пока не родился первый человек, в котором той крови была лишь капля, а все остальное – обычная красная жижа. Но и первые люди жили в мире, не поделенном на Явь и Навь. Не было ни Вирыя, ни подземного царства Ящера, мертвые жили вместе с живыми, а боги вместе с людьми.

Микулка слушал раскрыв рот, все пытался представить такое диво.

– Мир не имел красок, был серым, поскольку Свет и Тьма не существовали раздельно. Не было ни стужи, ни жары. – Жур говорил уже почти нараспев, как Баян под звонкие гусли.

И вдруг умолк, словно собираясь с мыслями.

Ночь уже полностью вступила в свои права, завладев степью и лесом, горами и небом, полыхающим холодным звездным огнем. Медленно, натужно поднималась над темными верхушками деревьев огромная красноватая луна, изъеденная темными шрамами. Она с утомленным безучастием взирала на мир, жутковатая, будто лицо прокаженного. Наверное, она помнила то, о чем сейчас говорил Жур, а может, уже забыла, потому что никто не может удержать в памяти целую вечность.

Микулка дрожал всем телом, то ли от холода, то ли от странного тона, каким говорил Жур. Нарушать молчание не хотелось, но все же он спросил:

– Что же тогда разделило мир?

– Красная жижа, что течет в наших жилах вместе с каплей огненной крови Богов.

Микулка удивленно глянул на волхва, все никак не мог привыкнуть, что тот не видит выражения лиц. Но Жур почувствовал его взгляд.

– Она сделала нас смертными. И это все изменило. Она разделила все людство на мертвых и на живых. В одних течет кровь, в других нет. Так появилось Добро и Зло.

– Смерть – это Зло… – кивнул Микулка.

– Не только, – сказал Жур. – Смерть и то, что с ней связано узами родства, – Тьма и Стужа. Напротив же, Жизнь, Тепло и Свет стали Добром. Так мир обрел краски.

– Значит, не по воле Рода мир разделился, а наше собственное умение умирать разделило его?

– Конечно! Для бессмертных нет ни Добра, ни Зла. Все это существует лишь по отношению к смертным. Только человек может различить злое и доброе.

Микулка задумался.

– Но разве появление Добра и Зла могло разделить мир? – тихо спросил он. – Навроде они как раз должны были сцепиться в лютом двоебое?

– Ты задаешь верные вопросы, – одобрительно кивнул Жур. – Да, Границу между Добром и Злом сотворил Род. А нужным это стало потому, что Добро имело очень важное отличие от Зла. Их непременно надо было разделить. По большому счету Добро созидает, приводит разрозненные вещи в определенный, все более строгий порядок. Разрушая простые вещи, оно создает гораздо более сложные. В этом и есть суть жизни. Созидать. Жизнь – это постоянное разрушение простых вещей, сотворение из них вещей сложных. Из чего, к примеру, состоят смертные твари и люди? Из простого воздуха, из простой воды, из растений, которые мы едим, из мертвого мяса. Жизнь постоянно строит. И живые твари тоже постоянно строят. Из простых веточек – сложные гнезда, из простых бревен – прекрасные резные терема.

– А Зло наоборот… – почесал макушку Микулка. – Из сложных вещей создает простые. Из живых тварей – мертвое мясо, из теремов – уголья и бревна…

Жур снова замолчал, прислушиваясь к редким ночным звукам. Микулка не торопил, ему самому нужно было осмыслить услышанное. Где-то недалеко копошился еж, у края поляны сонно пофыркивали утомленные кони, а над головой яркой зарницей чиркнула через все небо упавшая звезда.

– Пока Добро и Зло были смешаны, – неожиданно продолжил волхв, – мир был в равновесии. Но с появлением людей, когда Добро и Зло разделились, между ними началась борьба. Непрерывная цепь созидания и разрушения.

– Понятно, – усмехнулся Микулка. – Род испугался, что Зло разрушит весь мир без остатка… Потому и провел Границу?

– Не совсем так. – Голос Жура прозвучал как-то странно, словно говорил он через силу, против своей воли. – Люди как раз и стали Границей.

– Что? – Микулка даже вскочил, оскользнувшись рукой о замшелый поваленный ствол. – Что ты несешь?

Жур грустно опустил голову, слова его падали нехотя, как тяжелые капли черной смолы:

– Да. Никому, кроме них, разделение извечных сил помехой не было. Какая разница богам и лесному зверью до наших терзаний? Мы противопоставили Добро и Зло, мы и стали гранью, разделяющей их. Против нас в общем-то Зло и окрысилось. Да к тому же сразу, как началась битва, оказалось, что Зло намного сильнее Добра.

Микулку от таких слов бросило в холодный пот, он вздохнул и заставил себя сесть на место.

– Почему? – тихо спросил он.

– Потому что рожать и строить намного дольше, чем убивать и разрушать. Зло оказалось просто быстрее. Вот тогда Род и разделил Правь на Явь и Навь – чтобы хоть немного оградить людей от страшного напуска. Все же, как ни крути, мы его дети. Явь стала обителью Света, а Навь – логовом Тьмы.

– Но если Род сумел провести границу, то почему же Зло существует и по эту сторону Яви? – задумчиво поинтересовался Микулка.

Жур ответил не сразу, паренек с изумлением заметил, что тот прислушивается не к ночным звукам, а к чему-то иному, не доступному обыденным чувствам. Прислушивается настороженно, словно ожидая нападения со спины. Микулке снова стало не по себе, но он быстро совладал с подкравшимся было страхом.

– Хоть оно и не могло пройти в наш мир напрямую, но все же сыскало лазейку, – пояснил волхв.

– Но как именно? – сощурился Микулка.

– Понимаешь, Зло хоть и существует само по себе, как и Добро, но по обе стороны Прави есть существа, принявшие ту или иную сторону. Это как бы две дружины. Явь населена людьми, стоящими на стороне Света, а Навь – разными злобными духами, божками и прочими тварями. Только Великие Боги стоят выше всех этих дел. Когда люди умирают, мертвое тело уже не может удержать душу