Первый среди равных. Книга XIV - Жорж Бор

признал, что вряд ли смог быть там полезен. Свою роль сын одного из сильнейших князей юга выполнил на все сто процентов и княжич сам принял решение, что дальше с нами он не пойдёт. Очень уж тяжело ему было после своего статуса общего признания его силы, ощущать себя обузой для целого отряда, где даже обычные бойцы больше похожи на героев древних легенд.

Я удерживать Арсена не стал. Возможно, он бы смог многому научиться за следующие дни, но точно так же мог и погибнуть. Гарантировать, что все вернутся из этого похода живыми, я не мог. Впрочем, как и всегда.

— Господин… — когда мы оказались в казарме для офицеров, обратился ко мне Григорий. — Можем ли мы поговорить?

Менталист, как и все остальные архимаги, ощущал изменения в моём Источнике, но с чем они связаны понять не смог. К текущему моменту я уже достаточно хорошо управлял своим телом, чтобы закрыть самую важную часть своей энергосистемы от любопытных взглядов. Тонкая плёнка Эфира блокировала любую попытку сканирования, но изменение потенциала скрыть было невозможно.

Моя сила выросла кратно после того, как Источник вышел на новый виток развития. Теперь можно было начать подготовку к последним шагам на пути возвращения моей прежней силы. Самым сложным этапом, что в прошлой жизни, что в этой, было построение базы и подготовка тела. Дальше нужна была только энергия, но её у меня хватало с избытком.

Я коротко кивнул и, вместо долгих пространных разговоров, создал на ладони лепесток энергии аспекта Пространства. Опытные архимаги смотрели на отблеск моей новой силы, как маленькие дети на яркую новогоднюю гирлянду. Для каждого это означало что-то своё, но все понимали, что я вышел на совершенно новый уровень владения силой.

— Может Коту тоже по степи погулять? — наконец задумчиво произнёс Аларак и, посмотрев на Бестужева, почесал затылок. На меня с запястья архимага Смерти и Воды злобно зыркнул алый глаз артефактного кинжала.

— Вряд ли это поможет, — негромко ответил Белый Волк. — Пошли лучше спать. А то чудится мне, что завтра денёк будет ещё более длинным.

Мы разошлись по комнатам, и я рухнул на свою кровать, растянувшись во весь рост. До рассвета оставалось ещё часов пять и этого хватало с избытком для того, чтобы полностью восстановиться. Я закрыл глаза и моментально провалился в сон.

Вот только снилось мне что-то странное. Взбудораженный множеством событий разум подкидывал один образ за другим. Картинки сменяли друг друга, превращаясь в странный калейдоскоп.

Вот я пробуждаю в себе шестой аспект, сидя посреди ледяной равнины. Голый и беззащитный, но тогда это был единственный путь к тем вершинам, которые я осознал за годы развития своего дара.

Вот заполненная моими последователями Твердыня. Я на пике своей мощи и в долине живут десятки тысяч разумных. Каждый занимается своим делом и никто не думает о пожаре великой войны, которую скоро развяжет их господин и в которой сгорят без следа их жизни.

Вот Олимпий, превратившийся в гору уродливого мяса, одержимого только одной мыслью — сожрать как можно больше энергии и превратить её в свою массу. Самый умный страж аномалии из тех, с кем я успел столкнуться. И единственный, кто сумел выбраться за её пределы и завербовать множество слуг среди людей.

Перед глазами мелькали образы. Из разных эпох и разных жизней. Иногда вообще чужих, будто я видел эпизоды жизней носителей моей силы. А потом всё разом остановилось. На долю мгновения, которое показалось мне бесконечным.

Я увидел себя в переплетении струн реальности. Неощутимые и незаметные, они сплетались в единый рисунок, который невозможно было разорвать или изменить. Этот узор был единственно верным, но от этого не менее болезненным.

Где-то подо мной виднелась оплавленная дыра на месте уничтоженной твердыни. Там стояли на земле вокруг распростёртого перед ними тела двенадцать существ. Они упивались своей победой, пока переплетение струн реальности уносило меня вверх. Куда именно я не знал, но внутри поселилась стойкая уверенность, что созданное мной величайшее заклинание было лишь первым этапом.

Поэтому я видел других Вершителей, как мелкие и незначительные точки. А бьющий в лицо ветер был этапом вторым. Любой путь имеет начало и имеет конец. Во сне сложно определить, куда ты движешься и где находишься. Просто в какой-то момент всё поменялось местами и я начал падать, стремительно приближаясь к громадной чёрной яме, которая мгновенно преобразилась, превратившись в оскаленную зубастую пасть. В мою сторону протянулся длинный язык, на конце которого находилось женское лицо. Лицо, которое я видел множество раз на фотографиях и семейных картинах.

Лицо Александры Григорьевны Разумовской было искажено от боли и страданий. Она тянулось ко мне изо всех сил. Я увидел когтистую лапу, которой княгиня пыталась достать до моего лица. Падение ускорилось, и я никак не мог его остановить. А потом я напоролся грудью на когти и лапа пробила мою грудь, вместе с Источником.

— Ярослав!

— Аха!!! — вырвался из груди рык и я рывком сел на кровати. За окном только начало светать, но кто-то уже ходил по форту, готовясь к новому дню. Я тряхнул головой, отгоняя остатки кошмара и только после этого посмотрел на свои руки. В ладонях горели сферы Эфира, способные уничтожить всю казарму за один удар.

— Ярослав Константинович!!! — раздался стук в дверь. Видимо, уже не в первый раз, потому что голос Бестужева звучал довольно напряжённо.

— Входи, — приказал я и тяжело поднялся с измятой постели. Дверь открылась и на пороге появился командир егерского корпуса. Выглядел Бестужев несколько растерянно, будто не понимал, как начать разговор. Я пару секунд ждал, а потом не выдержал и спросил. — Да что случилось уже? Говори!

Глава 3

— Индия, князь… — выдохнул Белый Волк. — Пришёл приказ от Императора. Егерей переправляют к Мумбайскому треугольнику. Будем помогать с эвакуацией гражданских. Американская Конфедерация уже направила туда своих корабли. Китай тоже принял участие. Все приграничные районы заняты войсками Поднебесной. Аномалия схлопнулась.

Я смотрел на Егора Алексеевича и молчал. В голове царил практически полный штиль. Что я мог сказать? Что мои действия приведут к катастрофе и гибели целого государства? Это была не моя вина. Если бы я не стабилизировал аномалии в Российской Империи, то такая же ситуация могла сложиться в нашей стране.

Однако, несмотря на доводы трезвого рассудка, глубоко внутри меня грызла мысль, что я мог поступить иначе. Мог