Диверсанты - Алексей Дягилев

Глава 2

Первым выстрелом валю пулемётчика, ещё пару пуль выпускаю в спину фрица за рулём мотоцикла, а вот третий ганс успел среагировать, ну почти, так что сшибаю его практически на лету, под рёв второго, проносящегося мимо меня трёхколёсника. Снова приходится снимать ганса с руля, и добивать остальных, а дальше пустить в ход «карманную артиллерию». Опустив «светку» на землю, хватаю одну из лимонок, сразу выдёргивая чеку, и бросаю её в сторону третьего мотоцикла, который тарахтит слева. В образовавшуюся кучу-малу из моих крестников, кидаю вторую гранату и припадаю к земле, предупредив своих окриком.

— Граната! — Ну его к лешему, эти лимонки, может и самому прилететь. А если гранаты не той системы окажутся, тогда можно вообще оконфузиться.

Успеваю поменять магазин к СВТ, а после гранатных разрывов ещё и позицию, проскочив вправо, и укрывшись за кирпичным столбом между второй створкой ворот и забором. Эта позиция была уже гораздо надёжней, так как фасадная часть ограды представляла собой комбинированную конструкцию, в отличие от остального периметра, сделанного из горбыля с досками внахлёст. Здесь забор был устроен на фундаменте в полтора кирпича, высотой около полуметра. Столбики были выложены через каждых три метра, между ними прожилины и окромлённые доски, приколоченные встык. Между досками и кладкой имелся зазор, высотой сантиметров пять-семь, видимо устроенный для гидроизоляции, чтобы дерево не гнило. Всё это было побелено известью в несколько слоёв. Вот теперь можно и осмотреть поле боя, так как перестрелка велась слева от меня, и бахали в основном наши винтовки. Со стороны противника короткими очередями отстреливался кто-то из фрицев, скорее всего унтер-офицер — командир отделения, так как он был вооружён МП-40. А вот это хреново. Успеть соскочить с едущего на хорошей скорости мотоцикла, сразу после первого выстрела — дорогого стоит. Так что завалить такого опытного вояку будет не просто, да и не быстро, а время работает отнюдь не на нас. С минуты на минуту к немцу подойдёт подкрепление, и придётся сваливать, не солоно похлебавши, а так хотелось бы подсобрать трофеи, особенно пулемёты. Да и единственный выезд на прицеле у унтера. Проскочить-то проскочим, но явно не без потерь. Где засел отчаянный ганс, я отсюда не вижу, но скорее всего в кювете на другой стороне дороги, ползает по канаве и стреляет почти наугад, не высовываясь из-за преграды. Так что придётся идти в обход или прорываться на ту сторону дороги прямо через въездные ворота. В обход долго, да и через забор перелазить придётся. Толстые крепкие доски приколочены немаленькими гвоздями, загнутыми с тыльной стороны прожилины, хрен выбьешь одним ударом ноги, придётся ломать или пилить, а это не вариант. Понаблюдав через щель в заборе за кучей малой, которую я сотворил из двух мотоциклов и их пассажиров с водителями, и не заметив никакого движения среди них, проверяю оружие и готовлюсь к спурту.

— По автоматчику беглый огонь! Не дайте ему высунуться, — даю я команду, ползком добравшись до места старта.

Винтовки и карабины забахали чаще и дружнее, так что отсчитав пару секунд, подхватываюсь с земли и мчусь через дорогу. Один бросок и я «в домике», лежу в кювете и ловлю на мушку хитрого унтера. Хрен там. Гад затаился и не стреляет в ответ, ждёт, падла, когда я его сам найду. А может патроны кончились, но это вряд ли. Никто и не думал, что будет легко, так что действую старым проверенным способом. Подбираю булыжник с обочины и кидаю его в сторону немца, предупредив окриком, — гранатен, — в основном его. Ну и своих тоже, чтобы перестали бабахать, так как мне нужно несколько секунд тишины.

Метод сработал, хотя фриц скорее обделался от моего окрика, чем от прилетевшего булыгана, что и подтвердила заполошная очередь, прицельно выпущенная в мою сторону. Но я же не новобранец, и не первый день на войне, так что не подставляю умную голову под глупую пулю, а лежу распластавшись на дне кювета, надеясь только на слух. И вот он, момент истины — громкий лязг тяжёлого затвора, значит автомат выплюнул последний патрон. В ответ стреляю с колена навскидку, ловя в прицел фигуру в фельдграу, уже по ходу стрельбы. Разрядив магазин к СВТ, как по унтеру, так и по его камрадам, чтобы уже с гарантией, снова даю команду своим.

— Всем прекратить огонь! — Выжидаю пару секунд и иду проверять своего крестничка с пистолетом в правой руке и винтовкой в левой.

Забираю правее, чтобы зайти к фрицу с тыла, но уже вижу, что контрольный в голову вряд ли понадобится. Живые так не лежат и тушку унтера я неплохо нафаршировал свинцом. Не все пули попали в жизненно-важные органы, но гансу хватило с гарантией. Можно уже и выдохнуть но… Позади меня раздаётся пальба… Так что инстинктивно припадаю к земле, вместе с промелькнувшей в голове мыслью. — Подставился долбоклюй…

Упав, перекатом ухожу в сторону, развернувшись лицом к опасности, краем сознания цепляюсь за промелькнувшую мысль, — а ведь стрелял-то наган. Дальше действую на автомате или инстинктах, так как замечаю стройную фигурку Ани, стоящую с револьвером в руке, метрах в тридцати от меня. Подрываюсь, качая маятник, и сближаюсь с кучей малой, которую я сотворил. А теперь контроль наше всё, и в бошках дохлых фрицев добавляется по ещё одному отверстию или дырке от пули.

— Гаврила, следи за дорогой! — Отдаю я приказ нашему снайперу. — Все остальные, ко мне.

— Сизов, дуй за машиной! — Посылаю я водилу за транспортом.

— Жмыхов — не теряю я время на уговоры, а сразу посылаю Вовку на промысел, — беги вон к тому мотоциклу, снимай пулемёт и тащи сюда, патроны к нему тоже не забудь. Машу я рукой в западном направлении.

— А вы, друзья с топорами, потрошите вон тех жмуров, а на досуге соображайте, как соорудить заслон на дороге, чтобы отсечь хвост. Столбы там телеграфные уронить, гвоздей набросать, проволоку натянуть. Две минуты на всё про всё. Отсылаю я сапёров к третьему, перевернувшемуся моцику.

— Воронова, очнись! — Трясу я Анютку за плечи, чтобы вывести её из ступора, а то что-то она зависла с револьвером в руке. Ноль эмоций. По щекам что ли её отхлестать, но бить женщину…

— Аня, очнись, у тебя тушь потекла. —