Трон галактики будет моим! Книга 4 - Андрей Валерьевич Скоробогатов

Как много снобизма! Но я разглядел и другое — целеустремлённость. Это хорошо. Часто снобизм таких детишек проистекает просто из-за того, что они выросли в стерильных условиях. Но что у них реально творится в молодой голове — пока ещё толком не известо. Возможно, парень ещё на что-то сгодится.

А потом прозвучал гонг. Гости расселись по охотничьим глайдерам, распредлились по загонным группам, вывели из клеток гончих. Охота, как и в старину, производилась вместе с гончими псами, только псы тут, как и легко было предположить — были особенные. Высокие, длинноногие, как привычные мне по Пантеону псы, но чешуйчатые и переливчатые, с зазубренными зубами.

К каждой группе приставили старшего из егерьской службы — выжлятника. А я, как доезжачий, был среди них главный, и был обязан следить за всеми охотничьими командами.

Вызывало уважение то, насколько глубоко они погрузились в дебри охотничьих традиций. Словечек-то ещё каких откопали! За жизнь в Патеоне я с этим всем так и не познакомился, эпоха была несколько другая.

— Езжайте с нами, — предложила княжна. — Нам будет интересно посмотреть, каковы раптусы в охоте.

Ну, я и поехал. Всё равно князь, как я уже знал, в нашей группе уже не появится. По крайней мере, в начале маршрута.

Раптусы следовали за нами — в основном, они отвлекались, когда ловили какую-нибудь мелочь вроде ящериц и сухопутных кальмаров, но и пару флишей в полёте им поймать тоже удалось — даром, что раптусы нелетающие.

— Не злоупотребляйте, — погрозил я им пальцем. — А то будет потом у вас несварение из-за несовместимой фауны.

Княжну это почему-то рассмешило. Ну, она была помоложе княжича, и ещё не потеряла некоторую детскую непосредственность.

— Чем вы их кормите, барон? — осведомился княжич. — Такое чувство, что они у вас голодают.

— О, да. Однажды я чуть не скормил им служанок эрцгерцогини Иоланты.

Мне поступил сигнал от выжлятника соседней команды, и я откланялся — нужно было проверить, не пойман ли след. Мой глайдербайк двигался быстрее остальных, я пересекал опушки и поросшие странными хвощами и папоротниками луга.

Спустя три километра мы пришли в засаду соседней команды. Сперва я не понял, что происходит — трое егерьских сотрудников встали в кустах поодаль, впустив меня, а затем я услышал голос сзади:

— Он попался! Схватить его!

Резко развернулся, готовясь уже врезать энергией Большого Взрыва… Но увидел две довольные мордашки сестриц Аннушкиных. И лёгкий, несильный запах дорогого алкоголя.

Ясно. Опять что-то затевают. А третья, Аэлита, стояла поодаль, хмурая и явно не сильно довольная происходящим.

Успели, значит, продегустировать на фуршете. Осуждаю!

— Ну что же! Мы же попросили схватить! — сказала вторая.

— Госпожа… мы не можем его поймать, он наш командир, — несмело заметил паренёк-выжлятник.

— А, к чёрту, — сказала не то Аида, не то Аделаида.

Подскочила ко мне, буквально запрыгнула на шею и попыталась стащить с глайдербайка. А следом и вторая подошла, со второй стороны. Мне кажется, они даже сами не до конца понимали, есть ли у них какой-то план, и придерживаются ли они его.

Потёмкину такие манипуляции явно не понравились — слез с искусственной гривы коня и отошёл на почтительное расстояние.

— Вам бы такой ловкости, дамы… — отвечал я, с переменным успехом отбиваясь от девиц. — При ловле исполинского реликтового орхидейского шнырька. А ну прекратить! Вы что позволяете⁈ Я очень занят, между прочим!

— Так ведь… праздник же… — как-то наивно и немного разочарованно сказала Аделаида.

— И что из этого? — спросил я.

Аида пояснила:

— Мы видели, как молодой баронет Младородов на фуршете в кустах обнимается с эрц-графиней Петровой!

— Нам завидно!

— Вы тоже должны нас крепко-крепко обнять и расцеловать! По очереди!

Я вздохнул.

— И вы отстанете? Хорошо.

На самом деле — почему бы и нет. Действительно, праздник же. И лучше я, чем какой-то пьяный местный баронишка. Ещё хитростью заманит их и выкрадет.

Я спешился, без лишних предисловий принял в объятия сперва Аиду — целоваться она умела отлично, без всякого рода инородных слюней, процесс был весьма продолжительный и, надо сказать, приятный.

Затем была Аделаида. Сёстры при первом нашем знакомстве упоминали, что у неё до сих пор не было ухажёра, и это было заметно — девушка изрядно волновалась, целовалась вспыльчиво, жарко и больно укусила меня за губу.

— Ай.

— Ой! Александр Игнатьевич! Простите-простите… я… плохо умею… Всего в третий раз в жизни целуюсь.

— И когда успела? Ладно, девушки, вы довольны? Теперь по коням — и за работу.

— Нет-нет, стойте. Аэлитка, иди-ка сюда.

— Не пойду! — нахмурилась третья сестрица, скрестив руки на груди.

А сама раскрасневшаяся стоит.

Ох, девочка. Всё ясно с тобой — созрела, завидно, но при этом боязно и страшно. А сёстры только хуже принялись делать.

— Трусиха! Иди давай.

— Тебе девятнадцать лет через неделю, а до сих пор ни-ни!

— Александр Игнатьевич очень-очень хорошо целуется, он тебя научит.

— Не пойду, и всё! — заявила она наконец, оседлала механического скакуна и умчалась куда-то через заросли.

У меня возникла мысль её догнать, чтобы догнать и успокоить, но пришло сообщение от егеря, и пришлось вернуться к своим прямым обязанностям — организации и контролю процесса.

— У нас проблема, — сообщил егерь. — В моём квадрате лёжка лесного кита. Это в планы не входило, в пробных заездах мы его не обнаруживали. Ежели его найдут команды… Или, не дай боже, князь…

Лесной кит — это самый крупный представитель шестилапых псевдомлекопитающих, обитающий в лесах на Орхидее. Шкура зверя настолько прочная, что запросто выдерживает попадание из лёгкого кинетического или бластерного оружия. Медлительный и неуклюжый, он хорошо маскируется в лесной чаще и обладает пятиметровой пастью, которой может запросто перекусить не только исполинского реликтового шнырька, но и двуногого представителя семейства приматов…

Не знаю почему, но вспомнился очень знакомый ласковый голос известного биолога из эпохи Пантеона, когда всё это представил себе.

Последующие полчаса мы с Егерем занимались тем, что отводили загонные группы гостей мероприятия от его лёжки. В целом — всё пока шло в соответствие с планом и сценарием.

А потом я вдруг понял, что броненосец Потёмкин потерялся.

И вот это уже совсем не входило в мои планы. К чёрту всё мероприятие, если я потеряю своего самого преданного члена команды — то