Бутлегер. Книга вторая - Павел Барчук

— Винченцо Скализе был предателем! — его выкрик прозвучал слишком резко. Это было похоже на удар хлыста. — Сволочью, которая торговала интересами семьи! Он получил по заслугам!

Лучано буквально выплевывал каждое слово. Его только что не трясло от ярости.

Я почувствовал, как по спине пробежал холодок. Вот и ответ на мой вопрос: разумно ли признавать родственные связи с Винченцо. Очевидно — не разумно. К сожалению, уже поздно, обратно не отмотаешь.

А потом, в следующую секунду, до меня, наконец, дошел один крохотный нюанс, на который я сначала не обратил внимания. Хотя стоило бы. Тогда, возможно, разговор пошел бы в другое русло.

— «Был»? — переспросил я намеренно сделав ударение на этом слове, — Почему «был»?

Маранцано усмехнулся, его лицо буквально светилось откровенным удовольствием. Этот тип кайфовал от происходящего.

— Потому что, малец, так всегда говорят об умерших. Он — «был». Он был хорошим парнем… Или он был той еще сволочью. Твой дядюшка, Винченцо Скализе, достаточно долго исполнял роль сначала «capo», а потом и «consiglieri» при доне Массерии. Они, видишь ли, когда-то оба служили капитанами у Джузеппе Морелло. Пока того не посадили. Морелло считал себя «боссом боссов», да… Но когда Джузеппе оказался за решёткой, его бывшие «capo», как с цепи сорвались, начали делить развалившуюся империю. Винченцо поддержал Массерию. А Тото Д’Аквилла… — Моранцано громко хохотнул. — Наш дружище Тото решил, что сам хочет быть боссом. А потом, внезапно, Винченцо поймали на предательстве. И мистер Лучано лично привел приговор в исполнение. Год назад. Так что искать тебе дядю негде.

Не знаю, почему у меня после рассказа Маранцано челюсть удержалась на месте, а не поехала вниз от удивления. Ибо я был охренеть, насколько удивлен!

Дядя Винченцо — советник Массерии? Убит Лучано. По обвинению в предательстве. Год назад.

А теперь перед ними стоит его племянник, который только что продемонстрировал смекалку и дерзость. Для них я — не просто напоминание. Я — угроза.

— Извините, сеньоры, но мне, пожалуй, тоже пора высказать свое мнение, — раздался громкий голос «Арамиса». — Несмотря на то, что лично я занимаю должность советника при доне Д’Аквиле, и мне, вроде бы, глубоко плевать на семью Массерия…Винченцо был человеком чести! Его предательство ничем не доказано! Не для кого не секрет, что Лучано видел в Скализе угрозу лично для себя. Все мы знаем, откуда пришёл Чарльз. На секундочку, он якшался с Арнольдом Ротштейном. И мне помнится, именно Винченцо поднял вопрос о двойной игре нашего Лаки.

— Молчи, старик! — прошипел Лучано, его рука потянулась к внутреннему карману пиджака. — Доказательства были! Винченцо встречался с людьми Маранцано!

— По приказу вашего дона! — Резко заявил пока еще неизвестный гангстер. — Чтобы обсудить перемирие! Мы все это помним. А потом вдруг появились «доказательства» и тут же — быстрая расправа. Очень удобно, Чарльз. Очень удобно.

Спор нарастал, грозя превратиться в самую настоящую драку. А драка людей, каждый из которых вооружён — весьма хреновое дело.

В какой-то момент, мне даже показалось, что все эти мафиозные товарищи вообще забыли обо мне и начали выплескивать скопившуюся агрессию друг на друга. Охранники, топтавшиеся в углах, напряглись, концентрация тестостерона и взаимной ненависти увеличилась в воздухе до предела. Дело шло к крови, которая вот-вот должна была пролиться.

Именно в этот момент Лучано, поняв, что словесная перепалка свернула в очень опасное русло, причем в первую очередь опасное для него, решил, видимо, прекратить все это одним решительным жестом. Он повернулся ко мне, а потом громко крикнул:

— Гнилая кровь! Племянник предателя — сам предатель! Он пришел сюда, чтобы мстить! Чтобы завершить дело дяди! Заметьте, всего лишь день, как мы узнали об этом мальчишке, а уже готовы вцепиться друг другу в глотки! Этот пацан специально провоцирует нас.

Лучано рывком выхватил из-под пиджака компактный, изящный «Маузер» и направил его прямо мне в лицо.

Время замедлилось. Я смотрел вперед и видел только белый костяной упор на рукоятке, холодный блеск ствола, палец Лучано, напрягшийся на спусковом крючке.

А вот мысли мои, наоборот, неслись со скоростью света:«Твою ж мать…какая несусветная глупость, сдохнуть в теле, которое мне уже дали на замену исходному варианту. Конец истории. Макс Соколов, криптокоуч, убит в 1925 году из-за давних разборок мафии».

Самое любопытное, что среди всей этой вакханалии, только Массерия сидел неподвижно. Его лицо было каменным. Мне показалось, он наблюдал, взвешивал, решал, стоит ли спасать наглого мальчишку или позволить Лучано устранить потенциальную проблему.

Щелчок взведенного курка прозвучал оглушительно громко, но выстрела не последовало. И звук этот донёсся откуда-то из-за моей спины, что немного не совпадало с реальностью. Лучано стоял ровно передо мной, нас разделял только этот чертов стол.

А потом, оттуда же, из-за моего плеча, со стороны входа раздался спокойный, полный уверенности голос Фредо:

— Опусти оружие, Чарльз. Или я отправлю твою душу в ад прямо сейчас. Раньше, чем ты успеешь понять, что произошло.

Глава третья

Хорошая мина при плохой игре

Пожалуй, ради этого момента стоило пережить все, что было «до». Никогда в жизни я не видел настолько охреневших лиц, какими в данную минуту являлись физиономии гангстеров.

Их удивил не сам факт появления непонятного мужика. А судя по ошарашенным взглядам, Фредо был для мафиози максимально непонятен и незнаком. Гангстеров до глубины души поразило то, что кто-то осмелился вот так запросто прийти на собрание самых опасных людей Нью-Йорка и размахивать оружием перед их носом, когда тут и без того вполне хватает вредных для здоровья предметов.

— А я не понял… — Протянул Маранцано. Он сегодня явно претендовал на роль главного оратора. — Какого дьявола здесь шляются какие-то посторонние оборванцы? Мы что, на городской площади заседаем? Джо! Это и есть твоя хваленая безопасность?

Массерия в ответ промолчал, хотя, очевидно, камешек в его огород прилетел приличный. Даже не камешек, а булыжник.

Я обернулся и посмотрел в сторону, куда пялились все присутствующие. В дверном проеме, широко расставив ноги, замер Фредо. И это был не тот Фредо, которого я знал — неприметный, неразговорчивый рыбак в пропахшей селедкой одежде. Ни черта подобного.

Сейчас на пороге кабинета стоял вполне себе крепкий, уверенный мужик. Мне кажется, Фредо даже как-то помолодел. Его спина была прямой, взгляд — острым,