Полярная погибель - Эндо Биндер

и вырулил навстречу ветру. Вскоре он был в воздухе. Повинуясь внезапному порыву, он облетел лагерь, и смутное раскаяние в том, что ему пришлось бросить профессора, заставило его сердце биться быстрее.

Ему всегда нравился этот маленький ученый, хотя он и ненавидел его брата. Какой контраст: маленький, меланхоличный Говард — обладатель золотого сердца, истинный гуманист; и тучный, властный, бессердечный интеллектуал, по какой-то прихоти судьбы являвшийся его родным братом. Их цели были противоположны. К чему теперь это приведёт?

Фенстром озадаченно покачал головой и, ориентируясь по компасу, развернул самолёт на юг и стал подниматься, спасаясь от блуждающих приповерхностных токов. Внезапно ему пришла в голову мысль включить рацию и покрутить диск настройки. Сквозь треск помех послышался голос. Это был пронзительный и полный эмоций голос маленького ученого:

— …остановлю тебя, даже если это будет последним, что я сделаю. На самом деле, это и будет последним, что я сделаю! Но какое значение имеет моя жизнь — или твоя? Ты помешанный на власти эгоист, Джон. Земля в твоих руках превратится в руины. Я собираюсь спасти тебя от тебя самого. Ты войдешь в историю как выдающийся эрудит, как сооткрыватель одной из величайших тайн науки, мир запомнит тебя, как мученика, положившего свою жизнь на алтарь наших экспериментов.

Последовала пауза. Маленький радиоприемник Фенстрома не улавливал голос человека с другого конца Земли. Затем снова раздался пронзительный голос профессора Мэннинга.

— Как я это сделаю? Джон, ты забыл одну вещь. Как ты упоминал, если я просто остановлю свою башенную катушку, ты все равно сможешь вращать свою, искажать магнитное поле и сеять хаос на Земле. Но что, если я изменю направление вращения своей катушки? Ну, видишь! Представь себе две полярные силы, вращающиеся в противоположных направлениях. Земля не пострадает. Эффекты нейтрализуют друг друга. Однако конечный результат для нас…

Еще одна пауза. Затем опять несколько отрывистых слов маленького ученого.

— Прощай, Джон! Я всегда любил тебя как брата и продолжаю любить, хотя Бог знает почему…

Радио замолчало. Фенстром в взволнованном недоумении покачал головой и склонился над приборами. Он следил за стрелкой компаса, которая своим немаркированным концом указывала на юг. Что-то подсказало ему, что нужно улетать, и как можно скорее.

Через минуту произошли три события одновременно. Стрелка компаса внезапно принялась стремительно вращаться, превратившись в размытое пятно. Затем краем глаза он увидел, как из-за горизонта, казалось, со всех сторон, вырвались ослепительные лучи и устремились на север.

Внезапная, мучительная боль охватила его тело, как будто тысячи иголок пронзили его с головы до ног. Она длилась всего мгновение, но с его губ сорвался резкий крик, и самолёт внезапно накренился от судорожного движения его рук, вцепившихся в штурвал.

Обливаясь потом, Фенстром выровнял судно и с тяжелым вздохом расслабился. Затем он снова резко выпрямился; его сердце сжалось от внезапного осознания. Виденные им недавно лучи, были гигантскими молниями, ударившими на север, в то место, где остался маленький ученый с печальным лицом…

Фенстром резко развернул самолёт и помчался обратно. Пять минут спустя он кружил над дымящейся ямой с неровными краями, находившейся в том месте, где когда-то был лагерь. Не осталось даже никаких обломков. Какая-то чудовищная сила разнесла все на атомы.

Со странной болью в сердце Фенстром, не сводя глаз с компаса, снова повернул на юг.

И тут ему показалось, что он сошел с ума. Маркированный конец стрелки компаса, который должен был указывать в направлении, откуда он прилетел, вместо этого указывал туда, куда он летел!

Час спустя, когда никаких изменений не последовало, Фенстром признался себе, что это действительно произошло. Титаническая борьба между двумя братьями, контролировавшими противоположные магнитные поля, поменяла местами магнитные полюса Земли!

Земля будет поражена и станет прославлять самопожертвование двух человек, погибших в результате этого разрушительного столкновения огромных сил. Фенстром горько улыбнулся про себя, глядя на пачку бумаг, которые ему предстояло доставить.

Он один знал, что только один из них действительно принес высшую жертву.