Захваченное поперечное сечение - Майлс Джон Брейер

— Думаешь, у тебя получится? — нетерпеливо выпалил он в один момент, и через мгновение вскричал: — Если ты этого не сделаешь, то пойдешь под суд за убийство.

До поздней ночи Хиги работал с пластилином, лепя и те формы, что появлялись в лаборатории, и некоторые из тех, что он видел в гиперпространстве. Он попытался вспомнить, в каком порядке ему представлялись различные фигуры, и разложил их рядами в таком же порядке. До поздней ночи он лепил, раскладывал в нужном порядке, смотрел и изучал. Около полуночи профессор просунул голову в дверь.

— Она действительно пропала, — простонал он. — Она не вернулась домой. Ее нигде нет! — он повернулся к измученному Хиги. — Полицейские на страже, так что не пытайся сбежать. И я предлагаю пять тысяч долларов за возвращение Шейлы.

Хиги удалось поспать несколько часов прямо на полу. Утром, когда профессор открыл дверь, он как раз раскладывал в ряд глиняные мячи и булавы и пристально рассматривал их. Как только показалась голова профессора, он закричал:

— У меня получилось! Несите самые большие фотографии Шейлы, какие только можно достать. И в полный рост, и в профиль. И побыстрее! Поторопитесь!

Теперь он обратил свое внимание на объект в холщовом мешке. Он размотал прочную веревку, связал углы холстины вместе, вставил туда толстую палку (полученную путем отламывания ножки от стула) и принялся крутить её, немилосердно сжимая маленький комочек плоти. На первый взгляд, это была жестокая процедура, но она имела определённую цель. Объект начал возбужденно дергаться взад-вперед. Он ослабил давление, но продолжал его крепко удерживать. Его силы хватало, чтобы сохранять силу давления примерно на одном уровне. Вдруг он ослабил давление. Масса плоти внезапно увеличилась, и удовлетворенное выражение на лице Хиги показало, что именно этого он и добивался. Точно так же, как когда вы сильно толкаете кого-то, а затем внезапно отпускаете: он падает на вас.

Он упорно продолжал действовать по той же схеме. Когда поперечное сечение четырёхмерного объекта увеличивалось в размерах, он держал его свободно, нежно поглаживал и даже успокаивающе разговаривал с ним. Как только оно начинало уменьшаться, он начинал скручивать холстину с помощью палки и безжалостно давил на него. В течение часа он вёл подобную борьбу. Затем вошел профессор с двумя фотографиями размером 16 на 20, вынутыми из рамок.

— Подождите! — повелительно крикнул Хиги. — Стойте на месте и держите их.

Он снова скрутил холстину палкой, подержал ее и ослабил; и был вознагражден, увидев, как появилась масса бочкообразной формы, а затем два длинных цилиндрических, покрытых металлической сеткой, тела рядом с ней.

— Что ты задумал? — поинтересовался профессор.

— Не мешайте мне! — раздраженно задыхаясь, прохрипел Хиги. — И не двигайтесь. Вы можете понадобиться в любую минуту.

Наконец объект снова уменьшился в размерах, но на этот раз Хиги, казалось, остался доволен. Он открыл холщовый мешок. Там была сфера неправильной формы размером с ведро. На его поверхности были странные заплатки, стекловидные участки и переливающиеся, похожие на радугу пятна, которые меняли цвет и насыщенность.

— А теперь, быстро, фотографии!

Хиги разложил фотографии перед объектом, словно хотел показать их ему. Профессор уставился на него, как на глупого ребенка. Хиги внезапно ударил себя кулаком по голове.

— Какой же я дурак! Я все время веду себя как дурак! — закричал он и резко повернулся к профессору. — Приведите мне двух лучших студентов с факультета изобразительных искусств. Быстро! Скульпторов!

Если профессор и считал Хиги сумасшедшим, то, тем не менее, какой-то проблеск надежды на спасение Шейлы придал ему решимости и живости мышления. В течение нескольких минут он что-то быстро говорил в телефонную трубку, несколько раз повторив слово «чрезвычайная ситуация», а затем поспешил прочь по подъездной дорожке, прихватив с собой полицейского.

Хиги был занят лихорадочной деятельностью. Казалось, он сносил из комнаты все, что только можно было унести, чтобы расставить перед таинственным объектом, что был у него там. Складывалось впечатление, что он что-то ему демонстрировал. Он вел себя, как какой-нибудь невежественный, суеверный дикарь, приносящий дары своему божку. Книги, стулья, шляпы и пальто, медали за математические заслуги, молотки и гаечные ключи, одна вещь за другой; он поднимал их перед ним на некоторое время и затем отбрасывал в растущую кучу. Когда прибыли два скульптора, он резким тоном отдал им указания и продолжил свои, как ему казалось, глупые попытки развлечь лежащий перед ним объект, показывая ему все, что только мог найти. По крайней мере, тот оставался спокойным и неизменным.

Скульпторы, зараженные его решимостью, работали быстро. Сначала была создана модель крупного человека, чья нога застряла в отверстии, похожем на зев угольного желоба, и была зажата квадратной крышкой. Затем по фотографиям была сделана модель Шейлы; учитывая скорость, с которой та была сделана, она получилась просто замечательно, с ее острым подбородком и вьющимися волосами, как в жизни. Затем грубая модель Хиги.

Хиги расставил модели перед переливающейся, пестрой штуковиной и принялся играть в куклы, устроив настоящее театральное представление. Модели Шейлы и его самого стояли рядом с человеком, застрявшим в люке. Попавший в ловушку человек, пытаясь освободиться, сбил Шейлу с ног, и она откатилась в сторону и упала с поверхности блока на более низкий уровень. Попавший в ловушку человек продолжал попытки освободиться, а модель Хиги блуждала вокруг, но не могла перебраться за край блока.

Затем, очень выразительно указав на Объект, как будто он действительно верил, что тот смотрит, Хиги заставил модель попавшего в ловушку человека наклониться, поднять Шейлу и передать ее своей модели. Модель, изображавшая его самого, держа Шейлу, подняла крышку, которой был пойман крупный человек, тут же освободившийся и поспешивший прочь. Это было небольшое представление, устроенное Хиги с глиняными моделями высотой в ярд.

Пятнистая сфера внезапно изменилась. Сначала она уменьшилась, а потом раздулась, затем появились три или четыре объекта, двигавшиеся взад и вперед. И вдруг перед ними возникла Шейла!

Она выглядела бледной, растерянной и изможденной. Девушка покачивалась, тупо глядя по сторонам. Затем ее глаза расширились, и она тихонько вскрикнула, а на ее лице появилось выражение умиротворения и удовлетворения. Когда Хиги оказался рядом с ней, она безвольно упала в его объятия.

— Подожди, дорогая, — мягко сказал он, осторожно опуская ее в кресло.

Через мгновение профессор опустился на пол рядом с ней, наблюдая за ее трепещущими веками.

— Папа? — прошептала она. — Со мной все в порядке.

Хиги быстро подошел к своим переключателям и снова включил и выключил самый большой. Снова раздался короткий треск и возникло ощущение движения. И эта штуковина исчезла. От нее