Aiгоритмы: Детектор бытового бреда - Артур Болт

на их столике. Его система распознавания лиц выдала краткую справку: "Объект 1: повышенная мышечная масса, речевые паттерны указывают на увлечение фитнесом. Объект 2: эстетически нетривиальна, высокая вероятность принадлежности к творческой профессии". Он сохранил данные и свернул окно. Анализ завершён.

И только Сёма… Сёма расцвёл.

Он откинулся на спинку дивана, положив руки за голову. Его глаза заблестели азартным огоньком. Он не видел перед собой сложных систем, гипотез или объектов для анализа. Он видел перед собой вызов. Прекрасный, рыжеволосый, авангардный вызов.

– Мужики, – прошептал он так, чтобы слышали только за их столом. – Кажется, в нашу замкнутую систему только что добавили две новые переменные. И одна из них, я вам скажу, имеет все шансы стать постоянной… по крайней мере, в моих уравнениях.

Лёва покраснел. Макс хмыкнул. Илья не отреагировал. А Сёма уже прикидывал, с какой стороны лучше начать "эксперимент по установлению контакта". Обстановка накалялась, и дело было уже не в тройном эспрессо.

Сцена 3: Пересечение орбит.

Воздух между двумя столиками был наэлектризован, как пространство между обкладками конденсатора перед пробоем. Сёма, как опытный экспериментатор, знал, что для начала реакции нужен катализатор. И он не заставил себя долго ждать.

Робот-бариста, закончив очередную порцию латте, решил порадовать гостей и включил фоном классическую музыку – "Полёт Валькирий" Вагнера. Стас, парень-гора, тут же отреагировал, громко заявив своей спутнице:

– О, Алиса, слышишь? Моя любимая тема для жима лёжа! Сразу плюс десять к силе!

Сёма увидел свой шанс. Он слегка наклонился в их сторону и с самой доброжелательной улыбкой сказал:

– Прошу прощения, что вмешиваюсь в ваш высокоинтеллектуальный диалог о спорте и музыке, но не могу не согласиться! Эта музыка действительно обладает невероятной мощностью. Почти четыреста килоджоулей чистого тестостерона на каждую ноту!

Стас непонимающе уставился на него. Алиса же, наоборот, заинтересованно приподняла бровь и улыбнулась.

– Килоджоули на ноту? – переспросила она. – Это какая-то новая система измерения в музыковедении?

– Самая точная! – не моргнув глазом, ответил Сёма. – Разработана на нашем факультете для оценки энергетического потенциала произведений искусства. Бетховен, например, – это чистая термоядерная энергия, а Моцарт – скорее, холодный синтез. А вы, я вижу, тоже ценитель прекрасного?

Это было прямое попадание. Лицо Алисы озарилось.

– О, я не ценитель, я его создаю! Ну, или пытаюсь. Я Алиса, учусь на режиссёра во МГИКе. – Она кивнула на своего спутника. – А это Стас. Он… ваяет. В основном – себя.

– Очень приятно, – расцвёл Сёма. – Семён. А это мои коллеги по цеху покорения Вселенной: Лев, Макс и Илья. Мы тут, знаете ли, первокурсники на Физтехе. Пытаемся понять, с какой стороны к этому вашему миру лучше подойти.

Фраза "первокурсники на Физтехе" подействовала на Стаса как кодовое слово. Он тут же выпрямился, и его лицо приняло сосредоточенное выражение человека, пытающегося вспомнить формулу из школьной программы.

– А, физтехи! Круто, круто, – басом произнёс он. – Уважаю. Я вот тоже наукой плотно интересуюсь. Всякими этими… инновационными подходами. Сейчас, например, углубился в тему нейро-квантовой синергии для оптимизации мышечного роста. Слышали про такое?

Наступила короткая, но очень выразительная пауза. Лёва издал тихий звук, похожий на спускающий шарик, и попытался спрятаться за своим уже пустым стаканом чая. Макс нахмурился, его мозг лихорадочно пытался найти в этой фразе хоть один знакомый оператор. Он открыл рот, чтобы что-то сказать, но Сёма опередил его, легонько пнув под столом.

Илья же, не меняя выражения лица, просто уставился на Стаса. В полной тишине из динамика его ноутбука раздался сухой, синтезированный голос: "Error 404: Logic not found".

Илья торопливо захлопнул крышку.

– У него… э-э… голосовой помощник очень строгий, – быстро нашёлся Сёма. – Сразу ищет ошибки в построении фраз. Профессиональная деформация, сами понимаете. А тема, которую вы затронули, Стас, безумно интересная! Просто она настолько передовая, что мы на первом курсе её ещё не проходим. Это, наверное, уже уровень аспирантуры.

Стас довольно хмыкнул, полностью удовлетворённый объяснением. Алиса же с нескрываемым любопытством разглядывала физтехов. Ей казалось, что она попала в зоопарк, где выставили самых редких и удивительных созданий.

– А это правда, что вы думаете формулами? – спросила она, наклонившись к ним. – Что вы видите мир не как мы, а как набор векторов и переменных?

Лёва от такого прямого вопроса окончательно ушёл в астрал. Макс хотел было честно ответить: "Ну, в общем-то, да", но Сёма снова взял инициативу в свои руки.

– Конечно, нет! – весело ответил он. – Мы видим мир точно так же, как и вы. Просто мы знаем, почему он такой красивый. Мы знаем, по каким законам свет отражается в ваших глазах и какая сила заставляет вашу улыбку… э-э… искривлять пространство-время вокруг.

Алиса рассмеялась. Контакт был установлен. Орбиты пересеклись, и теперь вся эта система из шести тел начала своё непредсказуемое движение.

Сцена 4: Детонация лженауки.

Разговор, умело направляемый Сёмой, потёк по двум параллельным руслам. Сёма и Алиса обсуждали современное искусство, и Сёма с удивительной лёгкостью находил физические аналогии для её театральных перформансов («Авангардная постановка? Это же чистая квантовая запутанность: пока зритель не посмотрел, ни один актёр не знает, в какой роли он находится!»). В это же время Стас пытался говорить с Максом и Лёвой "о науке".

– Вот вы, парни, на Физтехе, – вещал Стас, попивая свой протеиновый коктейль, который он предусмотрительно принес с собой в шейкере. – Занимаетесь всякими там коллайдерами, бозонами… Это всё, конечно, круто. Но это прошлый век! Мёртвая наука.

Макс, который только что с упоением рассказывал о перспективах фотонных процессоров, поперхнулся. Лёва просто замер, как мышь перед удавом.

– Прошлый век? – переспросил Макс. – Вообще-то, фундаментальная физика…

– Да всё это ерунда! – отмахнулся Стас с уверенностью человека, постигшего все тайны бытия между подходами на бицепс. – Настоящий прорыв, реальная тема, которая изменит мир – это торсионные поля! Я недавно такой подкаст послушал – у меня просто чакры открылись!

Слово "чакры" подействовало на Лёву как разряд тока. Он вздрогнул, и его очки едва не съехали с носа.

– Это… это чистая информация, которая пронизывает всё! – продолжал Стас с горящими глазами. – Она передаётся мгновенно, быстрее скорости света! Представляете, какая экономия времени на общение! Не нужно никаких этих ваших мессенджеров. Подумал – и тебе ответили!

За столом физтехов повисла такая тишина, что, казалось, само время остановилось, чтобы обдумать услышанное. Лёва открывал и закрывал рот, но не мог издать ни звука. Его мозг, воспитанный на стройной красоте специальной теории относительности, получил критическую ошибку. Это было не просто неверно, это было антинаучно. Это было оскорблением самой Вселенной.

Илья медленно, как в замедленной