Лунная угроза - Эдмонд Мур Гамильтон

новая идея, и он резко ударил ребром ладони по наручным часам, разбил их стекло и определил, ощупывая стрелки, что было уже семь с лишним часов вечера. Тишина и кромешная тьма вокруг него оставались совершенно неизменными.

Когда Мэннинг снова поднялся и двинулся вперед сквозь эту тишину, до его ушей донесся издалека слабый незнакомый звук. Он напоминал низкий гул какой-то огромной машины и шел откуда-то сверху. «Тробб-тробб-тробб!» — рокотало что-то в густой черноте тихим пульсирующим звуком. Потом на мгновение послышался лязг металла, но он прекратился, а первый звук так и продолжался: «Тробб-тробб…»

Рэй остановился на мгновение, чтобы прислушаться, и в этот момент услышал впереди звук приближающихся шагов. Он вздрогнул, и под ногами у него громко хрустнула ветка. Шаги тут же стихли. На какое-то время воцарилась глубокая тишина — никто не двигался. Нарушалась тишина только загадочным рокотом, который так и звучал наверху: «Тробб-тробб-тробб…»

Молчание того, чьи шаги он слышал, и этот странный звук начали действовать Мэннингу на нервы, и без того напряженные, и почувствовав, что он больше не может этого выносить, он закричал хриплым голосом:

— Кто здесь?!

Из окружающей темноты не донеслось никакого ответа — только слабое, шепчущее эхо его слов, которое затихло, оставив после себя лишь чуть заметное колебание воздуха. Рэй внимательно вслушивался в темноту, и внезапно его губы снова дрогнули.

— Кто здесь? — позвал он еще раз, немного запинаясь. — Это ты, Гилберт? Это Мэннинг, Рэй Мэннинг!

Где-то впереди послышалось восклицание, а затем к нему устремился топот быстро бегущих ног. Прежде чем он успел отпрянуть, прямо на него из темноты налетел человек, который сжал его в объятиях и нервно затараторил:

— Мэннинг! Что ты здесь делаешь? Как ты сюда попал?

— Гилберт! — воскликнул летчик, вздрогнув от неожиданности, но одна из обнимавших его рук внезапно заткнула ему рот.

— Не так громко, Рэй! — скомандовал ученый низким голосом. — А то они услышат!

— Они? — переспросил Мэннинг изумленным шепотом. — О чем вы, Гилберт? И где Таунсенд?

— Таунсенд мертв, — бесцветным голосом произнес его друг, и Рэй снова напрягся. Говард же продолжал: — И это моя вина… Это все моя вина, смерть Таунсенда, эта тьма, которую они обрушили на землю, ад, который вот-вот разразится в мире… Это все моя вина!

В его тихом голосе слышалось отчаяние. Мэннинг с трудом справился с изумлением и уловил в речи ученого только одно слово.

— Тьма! — воскликнул он. — Чем она вызвана, Гилберт? Вы знаете?!

— Слушай! — скомандовал Говард, и они оба замолчали. С вершины доносился все тот же глубокий, рокочущий звук, пульсирующий и ни на мгновение не прекращающийся. А потом вдруг снова раздался звон металла о металл, на этот раз громкий и жестокий — и снова этот лязг затих, в то время как пульсация продолжалась.

— Машина, которую ты слышишь, и вызывает тьму, — сказал Гилберт. — Она затмевает весь свет, по всей Земле, правильно я понимаю?

Прежде чем Мэннинг успел ответить, Говард отвел его на обочину дороги, где они вместе опустились на землю. Дальше они разговаривали вполголоса, не видя лиц друг друга под темным покровом, который окутывал окружающий их мир.

— Это все мой лунный эксперимент, — признался Гилберт. — Наше общение с лунными жителями. Я полагаю, ты слышал об этом? Так вот, прошло почти три недели с тех пор, как мы с Таунсендом усовершенствовали наш приемник и сконструировали передающий прибор. Как ты понимаешь, этот аппарат позволял передавать изображение. И на самом деле это привело к сбою. Наш передатчик с помощью радиоимпульсов направляет изображение к Луне, к приемному устройству лунных людей, в то время как наш приемник принимает их передачи и выводит их на экран. Во время просмотра их передач мы как будто смотрели через прозрачное окно в комнату, где находилась их установка. И первым, что привлекло наше внимание, были сами лунные жители — они оказались совсем не такими, как мы! Они вовсе не похожи на нас, хотя примерно такого же роста, как обычный человек, и их тела примерно такой же формы, как у нас, но все же они совершенно иные и чудовищные на вид. Их тела пухлые и темные и покрыты маслянистой пленкой. Вместо рук и ног у них толстые круглые выступы, и они заканчиваются чем-то вроде плавников, а не кистями или ступнями. Головы у них очень маленькие и круглые, покрыты такой же темной кожей, как и тела, и совсем без носа и ушей — их мы не разглядели. Рот у них —‘ это узкая горизонтальная щель, а глаза крошечные, глубоко посаженные, белые и без зрачков. И все же, несмотря на нечеловеческую внешность, эти существа были более чем людьми по части знаний, интеллекта. Их наука, как мы узнали, была неизмеримо выше нашей, точно так же, как их раса неизмеримо древнее человечества.

На мгновение Гилберт замолчал, а потом, переведя дух, продолжил:

— Как я уже сказал, наша электронная связь была только визуальной, и глядя в стеклянный корпус приемника, мы видели их приемную станцию как через окно. Казалось, что мы находимся в большой темной комнате. Ее освещал только шар слабого фиолетового света, подвешенный к потолку. А за их аппаратом сидели трое или четверо лунных людей, и они пристально глядели на нас через бездну космоса. Их первая просьба, которую они передали нам, повторив ее несколько раз, заключалась в том, чтобы мы затемнили нашу лабораторию — дневной свет почти ослеплял их более чувствительные, чем у нас, глаза. Мы так и сделали, а затем начали пытаться наладить общение.

Они подавали знаки или делали движения, и мы отвечали им таким же образом. Поскольку мы с Таунсендом постоянно находились у аппарата, мы за несколько дней выучили их письменный язык. Они учили нас, показывая модели или картинки, а затем соответствующие им написанные слова. Мы так увлеклись, что наше первое отвращение к их нечеловеческой внешности быстро прошло. И в дальнейшем мы много о них узнали. Как мы и ожидали, они были обитателями пустот внутри Луны. Постепенное исчезновение воздуха и воды на поверхности нашего спутника привело к тому, что они оказались в его недрах за много веков до появления разумной жизни на Земле, и в этих огромных пещерах им удавалось существовать, восполняя свои истощающиеся запасы воздуха и воды искусственными средствами. И по мере того, как проходили века, жители Луны все больше и больше приспосабливались к темноте. Для наших человеческих глаз у них там царит полная темнота, но не для них. Человеческий глаз может