Инженер. Система против монстров – 3 - Сергей Шиленко

— Вперёд, — прохрипел он. — Едем дальше.

— Но… — Вера подалась вперёд. — Может, там кто-то выжил? Под завалами…

— Я сказал, вперёд! — рявкнул Сокол. — Она работала в больнице. Психиатрической. Здесь недалеко. Она должна была находиться там, а не дома, когда всё случилось.

Никто не решился спорить. Варягин молча кивнул Рулю. В голосе Сокола сейчас плескалось такое отчаяние, что лезть к нему с сочувствием было равносильно попытке обнять раненого медведя.

БТР развернулся и покатил дальше.

— Психушка, — задумчиво протянула Искра, глядя в бойницу. — Забавно. Наверное, единственное место в этом городе, где с приходом Системы ничего не изменилось.

Её чёрный юмор заставил меня криво усмехнуться.

Путь до больницы занял ещё около десяти минут. Мы ехали по Смоленскому бульвару, мимо тихих, заваленных мусором переулков. Здесь разрушений было меньше, но ощущение покинутости чувствовалось ещё острее. Наконец, БТР остановился перед массивным, мрачным зданием, окружённым высоким забором с коваными прутьями.

— Выходим, — коротко бросил Варягин. — Сокол, Фокусник, Медведь, со мной. Инженер, твои люди тоже. Олег Петрович, остаёшься за старшего. Олеся, слушайся дядю Олега. Поняла?

Девочка серьёзно кивнула:

— Буду слушаться. И Мики тоже будет. Мики, сидеть.

Её питомец, до этого беспокойно переступавший с лапы на лапу, покорно уселся, обвив себя полосатым хвостом.

Мы покинули БТР. Я, Борис, Искра. Женя тоже шагнул было за нами, но я его остановил:

— Останься. Позаботься о Вере и Олесе, если что.

Парень кивнул. В его взгляде я увидел не обиду, а понимание. Он принял свою роль защитника тех, кто остался внутри.

Наша группа двинулась к главному входу. Варягин шёл первым, рядом с ним возвышалась огромная фигура Медведя. Сокол двигался пружинящей походкой, нервы у него явно шалили, что неудивительно. Дальше шли мы с Искрой, Борис и Фокусник замыкали строй.

Двор был пуст. Ни трупов, ни мутантов. Только разбросанные ветром мусор и листья. Эта тишина казалась противоестественной, давящей.

Пластиковые двери главного входа были не заперты. Варягин подал знак, и мы вошли внутрь.

Нас окутал тяжёлый, спёртый воздух. Запах антисептиков, въевшийся в стены за десятилетия, смешивался с запахом ещё чего-то… чего-то неуловимо сладковатого, как запах перезрелых, начавших гнить фруктов.

Мы оказались в огромном, гулком вестибюле. Ни трупов, ни крови, что уже настораживало. И тишина. Абсолютная, мёртвая тишина. Её нарушил Фокусник:

— Что-то я сомневаюсь, что мы здесь твою сеструху найдём, Сокол.

Наводчик бросил на него злой взгляд, маг только пожал плечами. Мы двинулись вперёд по длинном мрачному коридору. Психиатрическая клиника. Отличные декорации для ужастика. Я прям физически ощущаю, как нарастает атмосферность.

— Как-то тихо здесь, — вздохнул Борис, поигрывая боевым молотом. — Ни тебе мутантов, ни бандитов.

— Радуйся, что тихо, — буркнула Искра. — Тишина в этом мире самое ценное, что есть.

Я кивнул. Всё верно. Вот только эта тишина какая-то… неправильная. Слишком глубокая, слишком давящая. Будто на тебя смотрят со всех сторон невидимки. Мои пальцы крепче сжали АКС-74У.

— Странно, — пробормотал Медведь. — Как будто все просто… исчезли.

Искра, идущая позади Варягина, демонстративно поёжилась и потёрла плечи, хотя в коридоре не было холодно. Её голос, намеренно громкий и театральный, разрезал давящую тишину:

— Знаете, я когда-то по журналистике курсач писала про всякие интересные психушки. Ну там, в стиле журналистского расследования. Так вот, в одной из таких лежал пациент, который всем доказывал, что у него в голове… интерфейс, — она сделала многозначительную паузу. — Да-да, представьте себе. Уровни, очки опыта, квесты. Врачи его, конечно, нейролептиками обкалывали, а он им всё твердил: «Вы не понимаете! Я скоро апнусь, вкачаю харизму и докажу, что я прав!»

Она хохотнула, смешок эхом прокатился по коридору.

— Интересно, что с ним стало, когда Система и правда врубилась? Наверное, сидит теперь где-нибудь в кабинете главврача, весь в «легендарках», и думает: «А я же говорил!». А может, он и стал этой самой Системой. И теперь мы все внутри его фантазии.

Борис нервно перехватил молот поудобнее.

— Ань, может, не надо, а? — попросил он. — И так жутко.

— Ой, да ладно тебе, качок, — отмахнулась она. — Саспенса нагоняю! Вот вам ещё одна байка в тему. Тут работал один главврач, помешанный на позитивной психологии. Он верил, что если человек постоянно улыбается, то он абсолютно здоров. И заставлял всех, и пациентов, и персонал, ходить с улыбкой до ушей. Буквально.

Она обернулась и посмотрела на идущего сзади Фокусника с широкой, жутковатой ухмылкой.

— Тех, кто отказывался «лечиться» добровольно, он лечил принудительно. Говорят, у него был специальный набор инструментов… чтобы улыбку на лице фиксировать. Навсегда. Его призрак, по слухам, до сих пор тут бродит и ищет хмурых посетителей, чтобы им помочь. Так что, мужики, дружно улыбаемся! А то вдруг местный эскулап решит, что нам срочно нужна его терапия. Бесплатно, между прочим.

Даже Медведь напрягся, а Сокол бросил на Искру короткий злой взгляд. Но она лишь пожала плечами:

— Что? Атмосферу создаю! А то идём как на прогулке в парке. Вот вам последняя, и замолкаю. Честно-честно.

Она приложила палец к губам, призывая всех к тишине, хотя тише уже было некуда. Ощущение, что за каждым окном, за каждой дверью кто-то наблюдает, нарастало.

— В детском отделении лежала девочка. У неё был воображаемый друг, с которым она постоянно шепталась. Только вот друг был не совсем воображаемый. То медсестра, которая на девочку накричала, с лестницы упадёт. То санитар, который её кашей невкусной кормил, случайно себе укол снотворного вколет. Девочка говорила, что это её друг злится. Все думали, она сама это делает, психопатка мелкая. А потом её нашли в запертой палате… ну, скажем так, в разобранном виде. А на стене её же кровью было написано одно слово: «Поиграли». Так что, если вдруг услышите шёпот… — она заговорщицки подмигнула. — Делайте вид, что вы глухие. Целее будете.

— Хорош придумывать! — не выдержал Борис.

— Всё-всё, молчу, — рыжая демонстративно «зашила» рот.

В этот самый момент воздух в коридоре стал ещё плотнее и тяжелее. И я услышал шёпот. Тихий, едва различимый, но очень отчётливый. Он звал меня по имени.

— Лёша… — прошелестел голос. — Лёша…

Глава 3

Призраки разума

Я резко обернулся. Никого. Только идущие следом Сокол и Фокусник.

— Ты что-то заметил? — спросила Искра, отреагировав на моё движение.

— Нет, — ответил я, нахмурившись. — Мне показалось…

Но шёпот повторился. Теперь он звучал ближе, прямо у моего уха:

— Лёша… ты один… совсем один…

Я потряс головой. Галлюцинации? От усталости? Или…

— У кого-нибудь голова болит? — спросил я.

— Немного, — ответила Искра. — Какая-то давящая боль, словно… кто-то пытается залезть в