Гарри Поттер и На самом деле - Михаил Владимирович Уткин

же нашёл гораздо позже… Трое погодков. Три богатыря. Успешные взрослые люди к моменту… Ладно, сопли не жуём, а то вон в глубине организма Поттера какое-то нелепое сочувствие даже зарождается. И опять кожура неровно отрезалась!

Пара минут внимания, чтобы сосредоточиться на процессе, не мешая ловким пальцам делать своё дело и… Снова шевельнулась память, заставив удивлëнно приподнять бровь. Поттера, оказывается, наказывали запретом готовить! Гм, что-то тут наблюдаем сильно альтернативное. Впрочем, Гарри на большого любителя пожрать не похож — кожа да кости. Может, он гурман крайней степени, что без правильной сервировки есть не может или пролетающая мимо муха напрочь портит аппетит? Встречал я таких странных людей.

Ладно… Так, разделённая на отдельные листки капуста отправляется обратно в холодильник. Обрезки же покрошены в размер «четверть спички». Память подсказывает, что тётка будет готовить из них сама что-то вроде голубцов… Блюдо, что называется здесь «поросята в одеяле». (Разве это в капусте, а не в тесте?)

Гм. Общий когнитивный диссонанс ещё подëргивает, но уже слегка. Ну попал и попал, ну периодически накладываются памяти, но терпимо в целом.

Я позволил автоматизированным пальцам действовать свободно, когда в разогретое масло веером легла картошка и сразу зашкварчала, начав схватываться золотистой корочкой. Соль…

Недоумëнно уставился на внушительную коробку мелкой соли, рядом с которой на спецподставке выстроился целый ряд разнокалиберных напëрстков. Они определённо собирались в одну, словно разобранная матрёшка. Похоже, это какие-то мерные солонки?

Как выяснилось, тело прекрасно знало, что для десяти средних картофелин требовался один третий слева напëрсток без горки. Пока я дивился такой странной определённости, быстро черпнул и движением фокусника распределил соль равномерно перекрещивающимися волнами.

Сковородка массивная, чугунная, без антипригарных покрытий, не помню, использовали ли их вообще в это время? В России-то, помню, появились тефлоновые в девяностых. Ещё приходилось постоянно вспоминать, что царапать ложкой их нельзя, а то всё это антипригарное счастье быстро отваливалось. Или тут уже объявили тефлон вредным и начали бороться? Бог весть. Но ладно, потом разберёмся. А так работаем по старинке, картошка соломкой, плавает в солёном масле. Её надлежит быстро переворачивать стальной ложко-лопаткой с щелями. Огонь сильный, картошка шкварчит и стреляет каплями масла, что довольно болезненно… Ах да, чёрт, вот же специальная рукавица висит на крючке, пришпиленном к столешнице. Похоже, Гарри тоже постоянно забывал её надеть, раз нет автоматизма, или, гм специально не надевал? Тут память помалкивает.

Ощущать себя одновременно и управляющим, что в любой момент может перехватить руль, и пассажиром было странно. Но ощущение в целом нравилось. Готовка никогда меня не интересовала, а вот мальчик, похоже, реально наслаждался самим процессом и запахами. Масла и лука, картошки и даже… Соли? Вот не думал, что у соли тоже какой-то аромат есть. Вновь кольнула странность данного набора, у меня было иное представление о классическом английском завтраке. Хотя… Петунья, как подсказывает визуальными образами память, постоянно читает журналы по домоводству, а там рецепты. Впрочем… Этот рецепт, как подсказывает молчаливое знание носителя, согласован с главой семьи на утро четверга для семьи. Самому Вернону Дурслю тётя готовит завтрак сама, чтобы подать перед его отъездом в 7.20 утра… Ишь ты, как тут у них всё по часам.

Сейчас пятнадцатое июня тысяча девятьсот девяностого года, как докладывает настенный календарь с картинкой улыбчивой женщины с раскрытым зонтиком на плече. Неделю пересекает прозрачная пластиковая полоска, по которой двигается красная кайма, выделяющая число.

Память Гарри при виде календаря подсказывает, что сам он родился 31 июля 1980 года. Я же пытаюсь припомнить фильмы и книги, но машу рукой. Посмотрим, в общем, что да как. Лишь хмыкаю, внезапно вспомнив в тему, что по восточному календарю восьмидесятый — год белой обезьяны. «Не думай о белой обезьяне…(с)»

Аромат жареной в масле картофельной «соломки» восхитителен. Я вылавливаю еë тем же дырявым кухонным инструментом, правильное название которого не знал ни в прошлой, ни в этой жизни. Лишнее масло стекает в щели, но остаётся его изрядно. Поэтому готовую картошку положено перебросить в странный дуршлаг, который похож на огромное чайное ситечко. И подождать полминуты, чтобы ещё больше масла стекло. Но не всё. Тогда картошка будет слишком сухой, а «Дадлик такую не любит» и начинает капризничать. Хе-хе.

Золотистая картошка похожа на макдональскую соломку, но аромат обалденный. Я цапнул пучок, сунул в рот и…

Странно. В меру горячая, ароматная, но… совершенно безвкусная. Я поëрзал во рту языком, размазывая картошку по зубам, но ничего. Как это возможно-то вообще?

Нюхнул — пахнет… Ещё «соломину» съел — ни малейшего вкуса. К сумбуру в мыслях присоединилось постороннее недоумение, которое я расшифровал, как неоформленный словами сигнал тела: «А что такого-то? Еда, она вся такая».

— Да нет, Гаррик, не такая. У тебя вкус по ходу совершенно отсутствует. Мертвые эти… вкусовые сосочки. Или другие какие-то нарушения, как при ковиде.

Я схватил щепотку соли и высыпал на язык. Почмокал даже. Ну да, едва уловимый намёк на солёность. Потом щепотку из сахарницы. Гм, и с сахаром то же самое. Мда-а… Опять нахлынуло ощущение сюрреализма. Может, я умираю, а постепенно отключающиеся участки мозга предоставляют мне вот такую причудливую картинку попаданства?

Хотя, если вспомнить подзабытую поттериану, меня всегда там удивляли недоедающие волшебники. Как вообще возможно едва сводить концы с концами, владея магией? Голодать, носить тряпьë в каком-нибудь Лютном переулке. Уизли опять же, Люпин, обшарпанный оборотень… Но если предположить, что магам банально не подходит обычная пища… Как минимум — безвкусная… А как максимум? Может быть, она должна быть магической?

Гм, мысли думались, а руки привычно накладывали тарелки. Как только понял это — сразу рука дрогнула, и золотистые круговые «солнышки» на второй тарелке сбились. Память подбросила недовольно надутую физиономию Дадли, и на душе потеплело. Братец любил красивые фигурки, которые Гарри выкладывал на тарелке. И, как выяснилось, делал это, чтобы время от времени разрушать, когда подавал, создавая лёгкую пакость.

— Господи, да ты коварный злодей, Гаррик, — невольно фыркнул я. — Может быть, ты даже настолько злобен, что шёпотом под одеялом ругал тётю «бякой»? — хотя ладно, признаю подковырять ступеньку было довольно жёстко.

Бормотание под нос несколько успокаивало и отвлекало, пока я нёс картошку наверх, легко держа поднос с двумя тарелками. Надо же, проломленной ступеньки уже как не бывало. Похоже, мастер даже по оттенку нашёл подходящую древесину или… Я потянул носом, и сквозь аромат картошки пробился резкий запах морилки. Да, точно, просто пропитал доску морилкой несколько раз, добившись тёмно-коричневого цвета.

— Тётя, всё готово, — сказал я, открывая плечом дверь.