Врач из будущего. Подвиг - Андрей Корнеев

Кадры. Решение — ускоренные курсы, бронь через Громова и Артемьева.

Кровь и кровезаменители. Решение — упрощённый синтез полиглюкина, внутрикостные вливания.

Леша. Решения не было. Была только тишина.

Он взял со стола камень, подаренный Андрюшей. Он сжимал его в ладони, пока кости не начинали ныть. Эта боль была его якорем. Она не давала ему уплыть в отчаяние.

В дверь постучали, вошла Катя. Она принесла ему стакан крепкого чая и два бутерброда.

— Ты ничего не ел с обеда.

— Спасибо, — он поставил камень на стол. — Как ты?

— Держимся, — она села напротив, глядя на него с безграничной усталостью и нежностью. — Саша уже набрал первую группу на курсы. Тридцать человек. Миша с командой заперся в лаборатории. Говорит, к утру будет первая пробная партия полиглюкина по новой схеме.

Они сидели в тишине, пили чай. Слова были уже не нужны. Они были двумя половинками одного целого, двумя капитанами на одном корабле в страшном шторме.

— Он жив, Лев, — тихо сказала Катя, словно угадав его мысли. — Леша жив, я чувствую.

— Я тоже, — прошептал он. — Но чувства ненадёжный союзник, нам нужны факты.

Он потянулся к стопке телеграмм. Следующая смена начиналась через шесть часов. А у него ещё была куча отчётов, которые нужно было подписать. Его война продолжалась.

Глава 2

Интерлюдия Алексей Морозов — Лешка. Железная воля

Глухой удар, и мир перевернулся. Его вышвырнуло из тамбура, осыпав градом битого стекла и щепок. Алексей Морозов, майор госбезопасности, несколько секунд лежал на щебне насыпи, оглушенный, пытаясь вдохнуть сквозь едкий дым и пыль. В ушах стоял вой — свист уходящих «юнкерсов» и человеческие крики.

Поезд был разворочен. Вагоны, еще недавно ровной линией уходившие к горизонту, теперь лежали на боку, пылали — это был АД, самый настоящий.

Он встал, оттряхнув китель, мозг еще не работал, но заработала мышечная память тела, рука нащупала кобуру — ТТ на месте. Снова, рефлекторный жест — внутренний карман гимнастерки: удостоверение, партбилет, его документы при нем. А вот вещи, чемодан с нижнем бельем, «мыльно-рыльные» — остались там, в горящем теперь купе. Если бы не разговор со Львом и не мысли, что терзали Алешку, что погнали его в тамбур постоять подышать свежим воздухом, он бы сейчас был в том купе и погиб.

Мысли скакали, цепляясь за обрывки: «Лаборатория… Лев… мирная жизнь…» Все это было далеко и не имело смысла над этим рефлексировать нужно было действовать. Ибо здесь и сейчас был только дым, кровь и гул моторов, обещающий новый заход вражеских самолетов на цель.

Сейчас Алексей не был врачом, он был функцией, командиром НКВД, от чьих решений зависит жизнь его сограждан, он не имел права на рефлексию. Война требовала от него не скальпеля, а воли, железной воли. Выдернув пистолет, Лешка сделал два выстрела в задымленное небо. Резкие хлопки его ТТ на секунду привлекли к нему внимания, но этого времени вполне хватило.

— Слушай мою команду! — его голос, сорванный, но твердый, резанул по ушам. — Я майор НКВД Морозов! Красноармейцы, командиры — ко мне! Прозвучал суровый, как говорили в СССР командирский голос, что не знал сомнений. Наконец-то появился человек в этом хаосе, который знал, что нужно делать и готов был взять командование на себя.

Люди стали выползать будто из-под земли формируя вокруг Алешки костяк. Молодой лейтенант, бледный как полотно, но держится молодцом пуговицы его гимнастерки застеганы, как и учили в училище. Несколько красноармейцев в испачканной форме, но с идеально чистой «подшивой», а значит испачкались вылезая из завалов, а не были неряхами. Трое пограничников в зеленых фуражках — которых застала война в дороге, погранцы с идеальной выправкой, выдававшей привычку к дисциплине и опасности. Их лица были окаменелыми, в глазах — не паника, а холодная ярость. Они возвращались на заставы, которые, возможно, уже не существовали, помочь своим друзьям и командирам, которые вероятнее всего выполнили свой воинский долг. Выполнили до конца… Сдерживая полчища ЕС (Европейских Союзников, если кто-то думает Гитлер напал лишь силами Германии, он ошибается) до конца, даже когда не было сил, патронов, пограничники продолжали сражаться.

— Раненых — в сторону от путей! — скомандовал Леша, убирая пистолет в кобуру. — Кто может ходить — помогают неходячим! Все тряпки, белье, простыни — собрать и рвать на бинты! Санинструктор! — он обратился к девушке-сержанту медицинской службы, которая уже возилась у одного из вагонов. — Организуй перевязочный пункт там, в кювете.

Он не спрашивал, Алексей приказывал, ибо он знал, что нужно делать и взял на себя ответственность за этих людей. И это работало, люди, оглушенные катастрофой, цеплялись за его команды, как за спасительную нить, они шли за опытным командиром, который знал, что нужно делать. Коммунисты из числа пассажиров — а они в поезде естественно были — взяли на себя организацию гражданских, отправляя их на восток, вглубь страны, подальше от грохота канонады.

Леша тем временем строил своих солдат. Лейтенант-связист Волков, пограничники, красноармейцы — всего десять человек. Маленький сводный отряд, но большой путь начинается с маленького шага.

— Внимание! — Он обвел их взглядом. — Гражданские уходят на восток. Наш долг зовет нас запад, туда к линии фронта. Присягу напоминать не стану отделение, за мной! Выдвигаемся в сторону Белостока!

Никаких возражений или сомнений не было. В их глазах он прочел понимание и одобрение своих действий, шел второй день войны, многие еще верил в победу малой кровью и на чужой территории. Впрочем решимости его бойцам было не занимать. Приказ был ясен и понятен, рядом командир НКВД и впереди их ждет только победа.

— Старший из пограничников, — Леша кивнул на коренастого сержанта. — Ты в головном дозоре с одним бойцом. Лейтенант Волков, замыкаешь колонну.

Даже санинструктор, не смотри, что девушка была полна решимости и не отставала от парней, когда они двинулись легкой трусцой в направлении города. Таким было это поколение, люди из стали: мужчины и женщины, молодые нецелованные парни, что разгромят самую страшную военную машину в истории и их подруги молоденькие, хрупкие девушки, что на себе будут выносить из боя мужчин весящих под 100 кг…

Сводный отряд майора Морозова — десять человек с одним пистолетом на всех — тронулся по пыльной дороге, навстречу нарастающему гулу боя. Леша двигался в центре подразделения, чувствуя невесомость кобуры на боку и тяжесть ответственности на плечах. Он вел их в неизвестность, но он вел. Ведь командир не имеет права на сомнения, командир уверен