Серебряный волк - Алла Гореликова

Рассчитываясь с временными охранниками, Ракмаиль вполне доволен жизнью. Глазки его блестят, толстая ладонь поглаживает бороду – и можно смело биться об заклад, что столь выгодной поездки у него давненько не случалось.

– Я снова приеду в середине осени, а потом – весной, когда установится погода в горах, – говорит он Ясеку. – Если успеете закончить свои дела здесь, возьму вас на обратный путь.

– Благодарствую, – отзывается Ясек. И друзья отправляются на поиски гостиницы.

Столица Таргалы нравится принцу Валерию. Он глазеет на стены домов, сложенные из белого известняка и красного кирпича, на черепичные крыши, увенчанные затейливыми флюгерами, на тенистые садики и кованые калитки, на стекло в свинцовых переплетах распахнутых окон – и радуется, что не совсем чужой этому городу.

Впрочем, гостиница разрушает очарование летней Таргалы. Берут там дорого, а кормят скудно, и физиономия хозяина отличается неприятной угрюмостью. Поэтому друзья там не задерживаются. Оставляют вещи, сами, не доверяя пьяному в зюзю конюху, расседлывают и кормят коней – и расходятся: Ясек бродить по Таргале просто так, а Лека и Серега – в поисках Университета.

Надо признать, Университет они находят с трудом, хотя бродили вокруг него чуть ли не полдня. Искали-то – здание, а Университет оказывается городком на несколько кварталов, огороженным высокой кирпичной стеной, с воротами, выходящими на улицу Золотой Розы, и с калитками на Конюшенную, Каретную и переулок Веселого Ваганта. Ворота заперты, калитки отворены. Во всяком случае, калитка на Каретную, вросшая в землю, покосившаяся, оплетенная цветущим вьюнком, вряд ли бывала закрытой последние годы.

Огромная площадь с утопающей в кленах часовней посередине поражает странным безлюдьем. Как-то по-другому Лека представлял себе Университет… шумным, суетным… Может, король Анри вовсе его закрыл? А что, очень даже просто, объявил сбор ополчения… вот ведь и на улицах совсем не так людно, как в Славышти, а мама рассказывала, что Корварена куда теснее…

– Зайдем, – Серега толкает в бок, показывает на вывеску: кричаще вызолоченный кубок и ядовито-розовый поросенок. – Уж там-то будет хоть кто живой…

И вправду, за полуоткрытой дверью, в остро пропахшем дрянной бормотухой подвальчике, обнаруживается достаточно доказательств того, что Лекины мысли об ополчении по меньшей мере преждевременны. Дюжина или около того вагантов, пьяных в дым, вяло тянут похабную песенку; трое по очереди мечут кости – проигравший подставляет лоб под щелбаны; еще одна компания с гоготом обсуждает какого-то мэтра Клауса, и Лека с некоторым удивлением слышит, что означенный мэтр за некий таинственный «прикорм» освобождает от посещения обязательных лекций. Спрашивать что-либо у этих пьяных рож явно бессмысленно. Серега пожимает плечами и пробирается к трактирщику. Толкует с ним пару минут. Возвращается, широко улыбаясь:

– Все будет даже проще, чем мы думали. Пойдем.

Квартира ректора занимает второй этаж университетского Управления. Друзья переглядываются, Серега поправляет дорожный мешок на плече, и Лека дергает золоченый шнур звонка.