Драконы во гневе - Майкл Стэкпол

— Ты сказал, выстояли двое. Вторым был отец принцессы Алексии?

Резолют кивнул.

— Ты видел площадь в Крепости Дракона. Там он и погиб. Хокинс не смог спасти его, зато спас многих других. По этой причине его взяли в отряд, который должен был сопровождать твоего деда и короля Августа в походе на север, вслед за отступающей армией Кайтрин. А когда Кайтрин отделилась от своей армии, Хокинс вошел и в тот отряд, что погнался за ней.

— Конечно, ведь у него же был Теммер.

— Нет. Теммер раскололся во время боя с сулланкири, — Резолют повернул голову к мечу, эфес которого заканчивался трапециевидным навершием. — Это Цамок, меч, с которым Хокинс преследовал Кайтрин.

Уилл видел, как Ворон сражался этим мечом. В лезвие был вправлен мерцающий, молочного цвета драгоценный камень. В мече было достаточно магии, чтобы убить сулланкири в сражении у Свойна, несмотря на то, что в тот раз он оказался в руках принцессы Алексии.

— Герои, входившие в этот меньший отряд, понимали, что их миссия равносильна самоубийству, но тем не менее отправились в путь. Однако все закончилось еще хуже. Кайтрин заманила их в ловушку. Одних она умертвила, других тяжело ранила, но всех подчинила своей воле, превратила в новых сулланкири, поскольку прежние погибли. Она всячески пытала Хокинса. Кайтрин даже предлагала ему стать ее супругом, обещала даровать все Южные страны, если он согласится возглавить ее отряды.

— Хокинс отказался и сумел выжить, несмотря на все ее попытки уничтожить его. Он ушел на юг и передал правителям слова Кайтрин: те, кто в то время были детьми, не доживут до дня, когда смогут увидеть взрослыми своих детей. Она поклялась напасть снова, и все знали, что она слов на ветер не бросает.

Уилл нахмурился.

— Но если все было так, как ты рассказываешь, Хокинс не сделал ничего плохого. Почему Скрейнвуд жаждет его смерти?

— Ненависть Скрейнвуда к Хокинсу — это давняя история. Скрейнвуд сам хотел завладеть Теммером. Хотел стать героем, а вместо этого остался в умах людей трусом. И Хокинс знал о его желании. Но в тот момент короли и королевы оказались в сложной ситуации. Окраннел пал перед Кайтрин, и это многих напугало. Правители понимали, что если об ее угрозах станет известно всем, начнется паника. Люди могут взбунтоваться. С одной стороны, все хотят обезопасить себя любыми способами, а с другой — получается, что их сыновей и дочерей пошлют умирать, сражаясь за Окраннел. Эти же аргументы правители приводили, отказываясь освободить мою родину, Воркеллин. Хокинса нужно было уничтожить, чтобы его словам никто не поверил.

Резолют вскинул подбородок.

— В Ислине, в крепости Грипс, отец Хокинса сорвал с сына придворную маску и объявил, что у нет больше сына по имени Таррант. Ворон родился позже, но в тот момент умер Хокинс. Мы, воркэльфы, предоставили ему приют, хорошо понимая, что значит лишиться родного дома. И мы знали, что Хокинс не такой, как о нем говорит молва.

Резолют улыбнулся и сощурил глаза.

— Вскоре после того, как я встретил Хокинса, он поклялся, что еще при его жизни Воркеллин будет свободен. Так же, как Оракла знает, что ты — часть пророчества, часть той цепи событий, которая приведет к освобождению Воркеллина, так и мы знаем, что Хокинс тоже является ее частью. Поэтому мы понимали, что слухи о нем ложны.

В глазах Уилла промелькнуло удивление.

— Ты сидишь и рассказываешь мне все это и даже не собираешься помочь мне освободить его? Много пользы будет твоей родине, если его казнят.

Резолют яростно покачал головой.

— Ты опять ошибаешься, парень, подумай. На протяжении двух десятилетий и ноги Ворона не было в Ориозе. Почему? Потому что мы всегда понимали, что в какой-то момент истина может выплыть наружу. Менестрели Воркеллина начали слагать песни об Изгое, начали распускать слухи, что Хокинс покончил жизнь самоубийством. И люди верили, считая само собой разумеющимся то, что предатель убивает себя, стыдясь собственных деяний. Позже те же самые менестрели начали воспевать Ворона Кедина — и не зря, в новых песнях не было лжи. Однако мы всегда знали, что идти в Ориозу очень рискованно.

— Тогда зачем он пришел сюда?

— Ты сам можешь ответить на этот вопрос.

Уилл закрыл глаза и сосредоточился. Ворон четверть века сражался с Кайтрин. Он по всему миру искал Уилла, последнего в роду Норрингтонов, которому, согласно пророчеству, предстояло уничтожить Кайтрин. Ворон сражался с ее воинами и не позволял ей завладеть фрагментами Короны Дракона. И, по дороге на юг, они убили еще одного сулланкири, а принцессу Райгопу с детьми в целости и сохранности доставили в Ориозу.

Юноша открыл глаза.

— Ворон знал, что, сопровождая сюда Райгопу, рискует как никогда в жизни?

— Райгопу? Ты гораздо важнее, Уилл. Ты же Норрингтон.

Уилл округлил глаза.

— Тем более нельзя оставлять Ворона гнить в яме, куда его засунули.

— Нельзя, это точно. Но просто прорваться туда и вытащить его не получится. Котелок у тебя варит хорошо, Уилл, так что придумай что-нибудь получше.

— Котелок подсказывает мне, что здесь его освободить будет легче, чем в Мередо.

Резолют покачал головой.

— Думай, парень, думай. Путь Ворона на свободу мечом не проложишь.

Уилл пожал плечами.

— Может, и так, но пырнуть ножом кого-нибудь вроде Колла Мэбли было бы забавно.

— Ага, и вляпаться в неприятности, из которых вряд ли выберешься, — Резолют потянулся. — Нужно придумать что-нибудь такое, чтобы действовать исподтишка, а не ломиться напрямую.

Парнишка шумно вздохнул.

— Но ты мне помогать не собираешься.

— Придумаешь план, который должен сработать, помогу.

— Помощь-то мне требуется как раз в составлении плана, — Уилл нахмурился. — А до тех пор ты ничего предпринимать не намерен?

— Нет, почему же. Я намерен поспать, — Резолют зевнул. — Жаль только, не смогу проспать все время, пока ты будешь придумывать план. Вряд ли мне потребуется больше недели сна.

Вор показал эльфу язык.

— Ну, я, пожалуй, спущусь вниз, поищу вдохновения в общем зале.

Не успел он, однако, дойти до двери, как Резолют бросил вслед:

— Маску не забудь.

Уилл на мгновенье замер, но потом снял указанный предмет с крючка на стене. Простая маска из зеленой кожи, с небольшой выемкой под отверстием для правого глаза — знаком того, что Уилл сирота. Всю ее поверхность покрывали печати короля Ориозы. Парнишка надел маску. Кожа холодила лицо. Завязывая тесемки, Уилл постарался захватить узлом прядь волос — так появлялось ощущение, что маска является частью него.

Он повернулся и развел руками.

— Ну что, доволен?