Бессистемная отладка. Реабилитация - Тимофей Царенко

В следующий миг я очнулся уже в другом месте. Первое, что я увидел – небо. В реальности такого не бывает. Огромная, бездонная пропасть с россыпью звезд. И три луны: маленькая, похожая на земную, отсвечивала желтым светом и висела прямо над головой, две побольше, зеленая и багровая, играли в пятнашки где-то у линии горизонта. Воздух пах свежестью и лесом. А еще конским потом. Грубая рубаха и штаны ощутимо терли кожу. Веревки на руках и ногах не давали пошевелиться. ВЕРЕВКИ?

Вы связаны, Ваша подвижность ограничена.

Сообщение высветилось перед глазами. По углам обзора висели две полоски, синяя и красная.

Я ощутил легкую качку и скрип. Меня куда-то везли. Я поерзал, поудобнее устраиваясь на тонком слое соломы. Неожиданно надо мной нависла чья-то голова, увенчанная круглым железным шлемом с наносником. Голова противно оскалилась и, обдав запахом чеснока и больного желудка, выдала:

– О, глядите, пассажир очнулся. Что, паря, свезло тебе?

– Ты вообще кто?

Я уставился на голову, внимательно рассматривая гнилые зубы, испещренное оспинами лицо и маленькие, глубоко посаженные глаза.

– Я солдат славного барона Горринга, Шнырк. А ты, паря, тоже славного барона Горринга, но не солдат, а собственность. Ща мы приедем к барону в крепость и тебя определят. Мож на опыты господину магу, а мож в рабы. И тогда поедешь ты завтра утром на ярмарку баронств.

Я рывком сел на телеге. Солдат отшатнулся и чуть не слетел с всхрапнувшей лошади. Вокруг заржали. Да, все чудесатее и чудесатее. Телега, на которой меня везли, была в составе хиленького каравана. За ней гуськом шла толпа людей, все, без исключения, в кожаных ошейниках, через которые пропущена длинная веревка. У мужчин связаны руки. Многие женщины несли на руках детей. Вокруг каравана разъезжал десяток солдат. Когда я рассматривал одного из них, перед глазами появилась надпись:

Солдат-наемник.

Уровень: 20.

Жизнь: 680.

– И с какой такой радости я внезапно принадлежу барону?

– Да с той, паря, что неча по его землям без грамот и документов ходить. Чай, не вольные земли. Да и обноски на тебе, сразу видно – бродяга. Так что не кочевряжься, надсмотрщики и не таких окорачивали.

– А эти люди тоже без подорожной по землям барона бродили? Что-то непохоже.

На бродяг пленники действительно походили мало. На всех добротная, хоть и изрядно испачканная одежда. Платья на многих женщинах разодраны.

– Так то, паря, крестьяне соседа нашего, барона Загральда. Были.

Детина заржал и отъехал в сторону. Через несколько минут над головой оказалась арка ворот и караван въехал во внутренний двор замка. Вокруг деловито сновали какие-то люди, видимо, прислуга. Пахло конским потом и навозом. На невысоких стенах, метра три высотой, стояли арбалетчики. Я огляделся. Замок размерами не впечатлил. Надвратная башня, три угловых. Донжон, окруженный постройками, тоже угловой. Во дворе привязи для лошадей, кузница под навесом, колодец с журавлем. Все это на вытоптанной земле. У стены, слева от ворот, деревянные бараки. Рядом с донжоном широкий деревянный помост, на нем стоит богато одетый человек в окружении свиты. Я пригляделся. Породистое лицо, острый подбородок, тонкие губы. Черные волосы заплетены в косу.

Барон Горринг Младший.

Уровень: 25.

Жизнь: 500.

Будущих рабов выстроили в неровную колонну. Солдат в кожаной броне и с боевым топором у пояса стащил меня с телеги, в результате чего я весьма чувствительно приложился затылком о землю, разрезал путы на ногах, рывком поднял меня с земли и пинком отправил в конец колонны пленников. Очень хотелось устроить бурную истерику с жестоким убиением окружающих и массовыми разрушениями. Но этому мешали несколько факторов. Во-первых, надежно связанные кисти рук (уже начали затекать), во-вторых, крайне внимательные взгляды арбалетчиков на стенах, не говоря уже о такой мелочи, как толпа вооруженных людей во дворе.

С помоста сошел человек в ливрее с пергаментным свитком в руках. Он шел вдоль строя пленников в сопровождении детины со здоровым двуручным мечом. Парочка осматривала людей, детина ощупывал мускулатуру, заглядывал в рот, задавал вопросы. Слуга делал пометки в свитке, изредка обращаясь с вопросами к человеку в богатой одежде на помосте. Закончив со строем мужчин в начале колонны, они подошли к женщинам. Слуга обратился к барону:

– Ваш благородье! Куда детей определять-то?

– Грудных к господину магу в лабораторию, тех, кто может ходить, к рабам.

Сказано это было таким обыденным и скучающим голосом, что у меня на голове волосы встали дыбом. Я почти физически ощутил исходящую от селян волну ужаса, ярости и паники. Арбалетчики на стенах подняли оружие, выцеливая возможные попытки сопротивления. Внезапно перед глазами высветилось сообщение.