Призраки не умеют лгать - Анна Сокол

— Злата позвонила в истерике, твои камни сошли с ума — вид-арт светился, а сем-аш вибрировал так, что свалил с полки всю шкатулку.

— Мама, — простонала я.

— У тебя сейчас не о том голова должна болеть, — чётко, я бы даже сказала, жёстко проговорила бабушка, — С родителями потом будешь объясняться.

— Хм, — кашлянули позади.

От неожиданности я дёрнулась и чуть не выронила телефон. Красивая высокая брюнетка стояла у ограды и нетерпеливо постукивала по ней перчатками. Псионники никогда не пересекали границ захоронения, что порождало множество слухов и подозрений.

— Лена? — голос из трубки звенел как натянутая струна.

— Все в порядке. Кажется, за мной пришли.

— Попроси показать камень.

Я кивнула, словно Нирра могла меня видеть.

— Предъявите, пожалуйста, кад-арт, — на последнем слове голос дрогнул. Я не знала, чего хочу больше, оказаться в безопасности или избежать ареста. Девушка расстегнула верхнюю пуговицу элегантного синего пальто, и, поддев длинным ухоженным коготком цепочку, вытащила наружу кристалл. Вернее, муляж. Продолговатый кусок пластика, размером с палец — визитную карточку и удостоверение псионника.

Только псионник может разгуливать по кладбищу без защиты разума, только они могут позволить себе такую роскошь. Давным-давно в империи действовала банда мошенников. Изготовив несколько муляжей и спрятав настоящие камни в потайные карманы, они представлялись сотрудниками службы контроля, предлагали людям „защиту“, получали деньги и смывались с ними. Но, насколько я помню из школьного курса истории, их деятельность была пресечена очень быстро. Император сразу ввёл смертную казнь за подделку кад-артов. И больше желающих повторить подвиг казнённых не нашлось.

— Все в порядке, — сказала я в трубку, — Позвоню позднее.

Я захлопнула телефон и посмотрела на девушку. Она, в свою очередь, на меня. Картинка наверняка ещё та. Мелкая щуплая девица с взглядом затравленного зверька, в грязной одежде сидит прямо на земле, на кладбище. Опухшее от слез лицо в разводах косметики.

Уцепившись за памятник, я неловко встала и огляделась. — А где остальные?

Девушка фыркнула.

— Тебе меня мало? Могу выдать наручники.

Я мотнула головой и вышла за ограду.

— Если не возражаешь, пойдём по тропинке. Тебе, как я понимаю, без разницы, а мне нет.

Незнакомка даже ни разу не оглянулась, увязающие в земле шпильки волновали её гораздо больше преступницы. Оно и понятно. Куда ж я денусь.

В империи убийств совершается чрезвычайно мало. И причина отнюдь не в миролюбивости граждан, а в проклятии этой земли — блуждающих. Если убил человека, неважно, как, умышленно или оборонялся, у тебя есть три пути. Первый — самый простой — пойти в службу контроля и покаяться. Второй — самый сложный — покончить жизнь самоубийством. И третий — самый рискованный — бежать и молиться.

Убитый вернётся блуждающим, и отомстит. В атаку на разум призрак вложит всю боль, обиду и ненависть. Напряжение свыше десяти онн — и убийца умрёт от тех же ощущений, что и его жертва. Вернувшийся спроецирует свою смерть в разум убийцы. Но бывает и по-другому, мозг не выдерживает раньше, чем отказывают остальные органы, и стирается. Не только память, а абсолютно всё. Тело есть — разума нет, не человек, растение. Неизвестно, что хуже, умереть сразу или лежать несколько лет без разума, без движения?

Умерший от естественных причин также может вернуться, мстить он будет не убийце, а людям, когда-либо обидевшим его. Причём это принимает просто маниакальный размах. К примеру, наступил человеку на ногу и не извинился, будь уверен, блуждающий этого не забудет. Такие атаки не представляют вреда для жизни или разума, их напряжение пропорционально нанесённой обиде.

Так в моей жизни появилась Эилоза. Как-то раз компания нетрезвых подростков, обосновавшаяся в дверях маршрутки, отказалась посторониться и выпустить меня из транспорта, мотивируя это надписью — „в час пик остановки только в оборудованных для этого местах“. Не знаю, кто был прав в той ситуации, но денёк и так выдался сложный, и я сорвалась. Вялотекущий конфликт перерос в безобразную ссору с ругательствами и рукоприкладством. Подбадриваемая пассажирами, я просто вытолкала в открытые двери девчонку и парня. Остальные подростки на моё счастье вступились за товарищей лишь словесно. Парень приземлился на ноги, а вот Эилоза неловко упала. Я перепрыгнула через девочку и была такова.

Откуда мне было знать, что через полгода девочке поставят страшный смертельный диагноз. Подросток, не слушая родителей и врачей, не веря в существующие методы лечения, выбросится с чердака десятиэтажки, а ещё через неделю объявится у меня. Нет бы родителей навестить! Парадокс. Блуждающие никогда не приходят к любимым. Именно потому, что любят. А причинять им боль призраки не хотят, и обиды тут роли не играют.

Скрыться от мести умерших можно. Отдалялась от места захоронения, мёртвый слабеет и атаковать с прежней силой не может. В теории, если ты успеешь уехать достаточно далеко, смерть разуму не грозит. Но у этого способа есть один недостаток, и существенный. Способность призрака материализоваться не исчезнет. Ты все равно умрёшь, от ножа в спину, от яда в суп, или кто-то подтолкнёт в спину, когда ты будешь стоять на лестнице. Одно усилие до того, как тело блуждающего разлетится брызгами, но хватит и его.

Так что самоуверенность девушки из службы контроля понятна. Я заинтересована в ней больше, чем она во мне. Псионники обязаны защищать преступников, дабы была возможность передать их суду.

У центрального входа был припаркован маленький ярко-синий автомобильчик, тон в тон как пальто моей сопровождающей. Интересно, если цвет или покрой выйдут из моды, она машину перекрашивать будет? Жалко, машинка даже на вид дорогая. Мне самое место в багажнике.

— Садись, — во взгляде брюнетки я увидела отражение собственных мыслей, — Окно открой, — сморщив носик, добавила девушка, — На этот раз им придётся оплатить чистку салона.

— Чего ж не на служебной? — не удержалась я.

— Могла бы и поблагодарить. Я оказалась ближе всех. Если б не приказ, — девушка замолчала и завела машину.