Утро нового века - Владимир Владимирович Голубев

шло просто замечательно, ни малейшего нарушения порядка перемещения не было, вышколенные солдаты демонстрировали отличную подготовку и желание воевать. Иностранные наблюдатели, среди которых было целых пять фельдмаршалов, а уж генералов так вообще без счёта, были в восторге. Я тоже вполне разделял положительные чувства зарубежных наблюдателей, хотя, в отличие от них, прекрасно понимал, в какую немалую сумму мне обошлось это мероприятие.

— Что, государь, неплохо Карпухин справился с делом? — Суворов смог, наконец, расслабиться, манёвры закончились.

— Да, Александр Васильевич, справился. Правда, думаю, немало седых волос себе заработал. — я тоже смог расслабиться.

— К войскам, государь?

— Поехали, Светлейший, посмотрим на наших чудо-богатырей! — с Суворовым я давно нашёл общий язык и близко сошёлся.

Генералиссимус был человеком чудаковатым, но беспредельно честным и верным. Поняв, что он не просто находится у меня в доверии, а стал моим соратником и другом, старый вояка перестал беспрестанно насмехаться и издеваться надо всеми окружающими. Его твёрдую руку ощутили все мои военачальники, некоторые даже, например, Меллер, ушли на гражданскую службу, ревнуя к новому могуществу Суворова. Светлейший князь Адрианопольский смог продолжить необходимые перемены в армии, улучшать её тактику и методы обучения, использовать новые виды оружия.

Мы вместе с ним проезжали мимо рядов солдат, запылённых и усталых после многочасовых передвижений по пыльным полям, но довольных и ещё явно могущих очень многое. Я махал им шляпой, они неудержимо орали русское «Ура», что ещё больше придавало величия нашей задумке. Суворов сиял, словно начищенный медный пятак, а встретивший нас Карпухин немного уступал своему начальнику.

Мы сошли с лошадей перед Суздальским гвардейским гренадерским полком, любимцами Суворова. Я, признаться, давно не стоял рядом со своими солдатами, как-то повода не было. Да, дворцовая стража, гайдуки были подле меня, но вот солдаты — их я видел в основном из седла. Теперь же, оказавшись перед рядами русских гренадер, я почувствовал даже некоторую робость — высоким ростом я никогда не отличался, но сейчас я ощущал себя настоящим карликом. Мои солдаты были поистине великанами — не менее, чем на полторы головы меня выше.

Да, они были гренадерами, а значит, набирались из самых рослых, но всё же… Мне, конечно же, попадались и более высокие люди, но сейчас я видел сотни высокорослых мужчин разом. Мой разум пришёл в ещё большее смятение, когда мы посетили ещё и Псковский пехотный полк, а уж когда добрались до Костромских егерей, то я впал поистине в глубокую задумчивость.

— Как же так, Светлейший, неужели я уменьшаюсь? Старею? — спросил я у Суворова, который в восторге от удачных манёвров даже не заметил моего беспокойства.

— Что это Вы, государь? — удивился тот, — Почему это?

— Так, вот помню в Турецкой войне я никак не был ниже пехоты… Ну, некоторые гренадеры смотрели на меня сверху вниз, но всё же… А здесь почти все выше!

Генералиссимус неприлично заржал, тотчас же смутился, смешался, принялся было виниться, но я остановил его бессмысленные словоизлияния досадливым взмахом руки.

— Объясняй давай лучше, Светлейший! Не видишь, что ли, государь сейчас гневаться начнёт! — я понял, что что-то не учёл и несколько успокоился.

— Так, государь-батюшка, уже который год рекруты всё более и более в росте прибавляют! Почти каждый год на вершок выше становятся. У нас же по военному ведомству расходы на мундиры увеличиваются каждый год, ибо сукна больше требуется. Голодать-то не голодают больше, вот и растут!

— Отлегло, Светлейший! — рассмеялся я этому открытию. Надо же, в голову не приходило, что, если людей кормить да лечить — их не только в числе больше становится, а в размерах они прибавляют, — Подожди-ка, что же выходит, они теперь и сильнее сделались?

— Не без этого, государь. В пушечную обслугу меньше людишек наряжаем — и пушки-то легче стали, да и канониры посильнее…

— Вот оно как… — я снова задумался и пробыл в своих мыслях до возвращения в лагерь, где гости предались развлечениям.

[1] Де Карвахаль Луис Фирмин Варгас-и-Брюн (1752–1794) — испанский военачальник, генерал, первый граф де ла Унион.

[2] Де ла Куэста Григорио Гарсия (1741–1811) — испанский военачальник, генерал.

[3] Лейк Джерард (1744–1808) — английский военачальник, генерал, первый виконт Лейк.

[4] Мак фон Лейберих Карл (1752–1828) — австрийский военачальник, фельдмаршал, барон.

[5] Мец — город-крепость на северо-востоке Франции на реке Мозель, столица Лотарингии.

[6] Левант — восток, от старофранцузского выражения, означавшего восход.

[7] Понант — запад, от старофранцузского выражения, означавшего заход.

[8] Нарбонн — город на юго-востоке Франции.

[9] Ней Мишель (1769–1815) — один из наиболее прославленных военачальников Франции, маршал, герцог Эльхинген и князь Московский.

[10] Дзингарелли Никколо Антонио (1752–1837) — итальянский композитор.

[11] Де Галль Жюстен Бонавентюр Морар (1741–1809) — французский военно-морской и политический деятель, адмирал, сенатор.

[12] Эльфинстон Джордж Кейт (1746–1823) — британский флотоводец, адмирал, барон, первый виконт Кейт.

[13] Джервис Джон (1735–1823) — прославленный британский флотоводец, адмирал, первый граф Сент-Винсент.

[14] Гельголанд — архипелаг на юго-востоке Северного моря.

[15] Де Трюге Лоран Жан-Франсуа (1752–1839) — французский флотоводец, администратор и дипломат, адмирал, граф.

[16] Месье — почётное наименование родного брата короля, следующего за ним по старшинству.

[17] Шёнбрунн — дворцово-парковый ансамбль, летняя резиденция Габсбургов в Вене.

[18] Сан-Суси — дворцово-парковый ансамбль, резиденция прусского короля Фридриха Великого.

[19] Фон Беллергард Генрих Йозеф Иоганн (1757–1845) — австрийский военачальник и политический деятель, фельдмаршал, граф.

[20] Фон Мелас Михаэль Фридрих Бенедикт (1729–1806) — австрийский военачальник, генерал, барон.

[21] Ютландия — полуостров, разделяющий Северное и Балтийское моря.

[22] Журдан Жан-Батист (1762–1833) — французский военачальник, маршал.

[23] Вюртемберг — немецкое герцогство в Швабии на Верхнем Рейне.

Глава 9

— Кондратий Исаевич, а что мне-то делать теперь? — Строганов был действительно растерян. Как же, Ахмадов уезжал в Григориополь, оставляя его на хозяйстве при дворе Яшванта Рао.

— Мишенька! — ласково улыбался ему майор, — Ты прекрасно справишься, душа моя! Я уверен, что ты сможешь построить отношения с двором магараджи, твой Викентий тебе поможет, да и ему самому это не менее важно. Князь Гогенлоэ[1] решит военные вопросы, можешь ему доверять безусловно, он человек проверенный — Карпухин и Кутузов дают ему рекомендации, а это дорогого стоит.

— Но, может, всё-таки Вы…

— Мишенька, не волнуйся ты так, мне просто необходимо вернуться в наместничество: никак иначе свести воедино такой объём поставок я не