Лукоморье. Книга 1 - Родион Александрович Вишняков

или порождение технологий внеземной архитектуры? Единственное, что виделось четко и неизменно, это полное отсутствие каких-либо проемов, обозначающих окна или двери, да костлявая куриная нога, растущая прямо из основания и окутанная поднимающимися с земли кольцами дыма.

Свет был ярче тысяч солнц, я понял – это Бог!

Не бездушный идол, а живой, сверкающий поток.

Свет заставил вспомнить всех, с кем дрался и грешил,

Он заставил вспомнить каждый шаг бунтующей души…

Алексей моргнул. Очертания избы исчезли. Проходник продолжал молча смотреть туда, где еще мгновение назад его взгляду предстала невероятная картина.

Я не хочу той пустоты,

Я не хочу той чистоты,

Я не хочу той высоты,

Я не прошел всего пути!

Я не хочу той высоты,

Я не хочу той чистоты,

Я не хочу той пустоты,

Нет!12

Винни отпустил угол занавески, затем осторожно отодвинул его опять. Ничего не изменилось. Лес вокруг был пуст. Но…

Глаз зацепил едва различимое движение за границей буфера, между деревьями. Что-то маленькое и сгорбленное перешло коротким скачком на расчищенное место, разительно выделяясь на фоне темной палитры красок неестественно бледным телом. Село на

четвереньки, слово зверек. Подняло голову, уставившись прямо в окно черными, лишенными белков глазами.

– Мавка! – Винни повернулся к остальным.

Рада замерла возле своего прибора, с тревогой посмотрев сначала на проходника, а затем на окно, возле которого в следующую секунду бесшумно оказались Хэлл с Гилем.

– Точно, она.

Винни вновь отодвинул край занавески. Нечисть продолжала сидеть по-звериному, неотрывно глядя в окно.

– Там еще одна.

– Где? – тут же спросил Гиль.

– На два часа от первой смотри.

– Ох ты ж… Там их две!

– И позади сидящей еще вышли, – доложил Винни. – Вот и все пять.

– Семь, – поправил Хэлл. – Еще две. На этот раз слева.

– Ага, – кивнул Алексей. – Вижу.

– Странно это, – пробормотал Гиль. И повернулся к Радченко: – Твой аппарат работает?

– Да. Я все настроила.

– Может, это нам поможет… в будущем? Почему они себя так вести стали?

– Мы на это надеемся. – Рада посмотрела на проходника. – Но надо бы еще выяснить на инструментальном уровне, как они себя вели до этого. Чтобы было с чем сравнить.

– Они сюда идут! – бросил Хэлл, пропуская мимо замечание лаборантки.

Судя по росту и угловатости несформированных фигур, все эти мавки до изменения их Зоной были детьми четырех-шести лет. Первая из них уже преодолела несколько метров буферной зоны. Она двигалась неторопливыми, осторожными скачками, своими движениями напоминая уродливую пародию на зайца. Спустя несколько секунд к ней присоединились оставшиеся шесть.

– Не нравится мне это, – насторожился Хэлл. – Они, хоть и безобидные… вроде как… но сейчас почему-то реально напрягают.

– Пальнуть по ним? – предложил Гиль. – Остальные испугаются и убегут.

– Как будто в детей стрелять будем.

– Это уже давно не дети.

– Все равно, не стоит, – поморщился Хэлл. – Мало ли что будет потом. Вдруг после этого сюда Черномор заявится? Мы же не знаем, что будет, если убить мавку. На убийство зомбаков он, кстати, как-то пришел.

– Может, погасим свет? – предложил Винни.

– Да. Хорошая идея, – поддержал Гиль. – Хотя они его не должны видеть, но, на всякий случай, давайте гасить.

Первая из мавок уже подошла практически вплотную к двери дома, но, не дойдя пары метров, остановилась. Уселась опять по-звериному и повернула голову с длинными прямыми черными волосами в сторону. Это выглядело так, словно белесое существо пытается что-то понять. Прислушивается, высматривает, принюхивается к окружающему пространству.

Тем временем оставшиеся мавки подошли к дому. Кто-то, как и предыдущая, уселся на траву, кто-то начал обходить «точку», выпав из поля зрения. Первая же, наконец-то решив что-то для себя, развернулась и направилась в сторону одной из «телег». Ловко запрыгнула на нее и начала копошиться возле системы управления, тщательно обнюхивая каждую деталь. Сквозь прозрачную кожу ее спины отчетливо проглядывались окруженные редкими пучками мышц кости грудной клетки и части нежно-розовой ткани легких.

Люди в доме молча наблюдали за происходящим на улице.

– Ну, что там? – Ларс, которому не досталось места возле окна, посмотрел на Гиля.

– Все по-старому. Ходят вокруг. Исследуют.

– Может, пожрем хотя бы?

– Думаю, можно. В дом пробираться они, видимо, не хотят. Или не могут. Или боятся.

– Наконец-то! – Винни обрадованно похлопал себе по животу. – Но греть не будем.

– Второй раз уже. – Ларс проглотил последний кусок пайка, взял стакан с водой и с наслаждением осушил его. – Что ни ночевка, то какая-то хрень.

– Точно. – Гиль усмехнулся, откинувшись после еды на спинку стула. – Серега прав: нашей бригаде везет.

– Угу. – Винни, сидевший на карауле возле окна, в общем застолье участия не принимал. Проголодавшегося, по его собственным заверениям, сильнее всех отправили к наблюдательной точке, когда выяснилось, что сегодня пришла его очередь дежурить последним. Поест потом и сразу же ляжет спать.

– А что было в прошлый раз? – Радченко посмотрела на Алексея, после чего перевела взгляд обратно на Гиля.

Ситуация за последние полчаса не изменилась. Мавки продолжали ходить вокруг дома, сидеть поблизости и более никакой активности не проявляли. Люди осмелели, зажгли пару свечек, и обстановка стала более расслабленной.

– Это тебе Ларс расскажет. – Гиль кивнул на молодого проходника. При воспоминании о прошлой ходке тот заметно сконфузился, а когда Катя с интересом посмотрела на него, нервно усмехнулся:

– Потом расскажу. Не на ночь глядя.

– А я вот что подумал. – Хэлл решил сменить тему разговора. – Может, их всех привлекло излучение приборов внутри ящика? Или тепло от батареи аппарата?

– Не уверена. – Катя покачала головой. – Тут нет ничего такого. И потом, они же появились практически сразу, как мы приехали. И до этого были здесь, судя по следам. Значит, все это время находились рядом или следили за домом. А насчет батареи, – добавила она после небольшой паузы, – хорошее предположение. Получается, нам придется ждать в гости еще русалок, зомби, домовых и всех остальных жителей леса. Так?

Винни торопливо отодвинул занавеску и посмотрел в окно. Остальные после слов Рады притихли, словно с минуты на минуту ожидали подтверждения ее слов. И только сейчас, с приходом абсолютной тишины, до слуха людей дошел слабый звук.

– Что это? – нахмурился Хэлл.

– Это похоже на… – Ларс запнулся, не находя сразу слов для точного определения или не веря тому, что слышит. – Это похоже на детский плач.

Теперь и остальные услышали доносящиеся со стороны «телеги» тихие всхлипывания. Словно там сидел потерявшийся ребенок, напуганный осознанием того, что остался один. Лишенный поддержки и материнской защиты. Тихий плач усилился, и к нему неожиданно присоединился второй. Более громкий и отчаянный, переросший почти мгновенно